– Вот именно, – выпятила губы потерпевшая.
– И вы хотите сказать, что госпожа Дворецкая предпочла высокому профессионализму Бориса Рудольфовича неопытность нашей подсудимой. Так, что ли?
– Конечно. Мне известно, что эта девица не проработала и месяца в адвокатской конторе перед тем, как моя мать взяла ее к себе на службу.
– Протестую, ваша честь, – раздался высокий нервный голос. С места вскочила худенькая темноволосая девушка, адвокат подсудимой. – Потерпевшая допускает неточность. Анастасия Дроздова была адвокатом уже целых три месяца. У нас и справка есть.
– Целых три месяца! – придурковато воскликнул обвинитель. – Простите, действительно ошибочка вышла.
Он склонил голову, словно собираясь расшаркаться перед молодым адвокатом. Судья едва сдержал улыбку. Похоже, ситуация его забавляла.
– Ну, так продолжим, – прокурор снова повернулся к потерпевшей. – Должно быть, Борис Рудольфович потерял хватку и ваша мать решила его заменить?
– Ничего подобного, – облизнула пухлые губы Элеонора. – Он не проиграл ни одного дела. Но в мать словно бес вселился. Она отстранила его от дел, а к себе приблизила вот эту выскочку.
– Потерпевшая, следите за выражениями, – заметил судья. – Нас интересуют факты, а не ваши эмоции.
– Хорошо. – Элеонора выглядела недовольной.
– Так как вы можете объяснить столь странное поведение госпожи Дворецкой? – продолжил допрос прокурор.
– Мама была уже в преклонном возрасте. Вам ли не знать, пожилые люди так подозрительны. А эта ваша э-э-э… адвокат пришлась ко двору. На первый взгляд скромная, готовая услужить, она расположила к себе Веронику, завоевала ее доверие, а уже после этого начала ею манипулировать. Конечно, мне все это не нравилось. Я неоднократно говорила матери об этом. Но кто же мог тогда предположить, что все так трагически обернется?
– Благодарю вас за ответы. Больше вопросов не имею.
– У защитника будут вопросы к потерпевшей?
– Нет, ваша честь.
– Следующий свидетель?
– Дворецкая Антонина, дочь погибшей.
На трибуну поднялась невысокая грустная женщина, полный антипод Элеоноры. Разница была так существенна, что никому из присутствующих и в голову бы не пришло, что эти две полярные героини являются родными сестрами. Антонина была такой бледной и невыразительной, что к ней подходило единственное сравнение – мышь. Такая серенькая и тихая мышка. Медные волосы Элеоноры в варианте младшей дочери Дворецкой казались крайне неухоженными и невыразительными, словно сделанными из ржавой проволоки. Черты лица ничем не поражали воображение: белесые ресницы и брови, бледные губы, выцветшие глаза. На ее скулах играл нервный румянец. Было видно, что женщина волнуется.