– Тетенька, – говорит он шепотом, – позовите милицию, тут бандиты!
Я смотрю на Ладушкина. Его лицо залито кровью. Я подбираю выпавший пистолет и пытаюсь затолкать его в карман куртки.
– Он на предохранителе, – вдруг буднично говорит девочка, опускает ноги, висит некоторое время на руках, потом прыгает на пол. Протягивает руки мальчику. Тот качает головой и начинает тихонько плакать.
– Прекрати ныть и немедленно слезай! – раздраженно приказывает она.
– Антон. – Я подхожу поближе и тоже протягиваю к нему руки. – Ты меня помнишь? Я Инга.
Снизу мне видно, как мальчик несколько раз про себя повторяет мое имя, шевеля губами, и вдруг спрашивает:
– А мама умерла?
– Началось, – вздыхает девочка.
– Опусти ножки, я тебя возьму за них, потом отпустишь ручки. – Я подошла еще ближе, как раз под испуганные глаза вверху.
– Ох ты пуси-пуси, – кривляется девчонка. – Сбрасывай свои ножки-ручки-попочки вниз, пока нас здесь не перебили! Быстро!!
Дрожа, Антон спускает ноги. Лора насмешливо наблюдает, как я обхватываю их и осторожно тяну к себе, и вдруг кричит:
– Вниз! Немедленно!
Антон отпускает руки, мы с ним падаем.
– Ладно, вы как хотите, а мне пора, – заявляет Лора, отряхивает сено с одежды и решительно идет к двери сарая.
У меня сразу прорезался громкий голос:
– Подожди, я приехала за вами!
– Если вы тут еще минут пять проваляетесь в припадке радостной встречи, нас точно убьют! Что это за мужик? – Она пнула ногой неподвижного Ладушкина.
– Инспектор милиции.
– Так ты привезла милицию? – с надеждой спрашивает Лора.
– Нет. Только одного его.
– Ты поехала за нами и взяла с собой только одного милиционера, да и то выбрала самого идиота из всех?!
– Он не идиот…
– Только идиот размахивает пистолетом, забыв снять его с предохранителя!
– Не кричи. Утром сюда нагрянет целый взвод спецназовцев.
– Теперь ты убила мента, – шепчет Лоре Антон.
– Я не убила! Я только сломала ему нос. – Она потирает свой лоб, вероятно, то самое место, которым и был сломан нос Ладушкина.
– Что значит – теперь? – интересуюсь я.
Антон тянет меня к себе за руку, я наклоняюсь, он обхватывает меня за шею и доверительно сообщает шепотом:
– Лора убила одного бандита. Насмерть. Он был женщиной.
– Где это? – спрашиваю я тоже шепотом.
– Там. – Указательный палец направлен в угол сарая.
– Не надо смотреть, – предупреждает Лора.
– Нет уж, я посмотрю! – Я решительно иду в угол, на всякий случай сжав в руке пистолет.
Пистолет не понадобился. Анна Хогефельд, она же Вероника Кукушкина, лежит в темном углу, проткнутая вилами. Ее глаза открыты. Меня затрясло.