– А откуда у тебя живая курица? – Павел снял брюки и тщательно расправляет их перед повешением. На брюки прицепилось белое перо.
– Это не курица. Это попугай. Почему ты раздеваешься?
– Как это – почему? Ты и правда тогда после кафе завалилась поспать и до сих пор не вставала? Тогда я должен тебя удивить. Сегодня суббота. Утро, – он смотрит на часы и начинает расстегивать ремешок на запястье, – половина одиннадцатого. Сознаюсь, что твое предложение провести три дня в постели я воспринял как шутку и не предполагал…
– Я не предлагала тебе провести три дня в постели. Я предлагала просто пойти и поспать со мной.
– Ладно. Ты поспала на славу и, надеюсь, готова к подвигам?
– Через полчаса, – обещаю я, иду на кухню, разбиваю в миксер первое яйцо. Приготовив второе, застываю с ножом в руке. Что-то здесь не так – то ли помет на столе и на холодильнике, то ли медленное и тщательное раздевание мужчины, теперь разглядывающего с исследовательским интересом белое перышко на матраце.
Открываю банку, отпиваю компот. Достаю вилкой первую половинку персика, половинка скользит по доске, но дольки получаются ровные, и запах вполне пригоден – резкий и горьковатый. Зреющее во мне легкое сопротивление нельзя назвать бунтом, и странно, что о серебряной ложке я вспомнила именно в эту минуту, отделяя белок от желтка. Еще «страньше» стало, когда на слизистую поверхность оранжевого желтка в кучке сахара упала слеза. Я даже не поверила, провела тыльной стороной ладони по щеке. Потрясающе! Эта слеза, наверное, пробралась из самого сердца, подкралась, минуя нервные окончания и импульсы мозга. Ее появление переключило мои мысли в новое русло. Я стала думать, достаточно ли будет для полного завоевания сердца мужчины присутствия в тесте слезы из моего сердца, или все-таки воспользоваться советом бабушки?
Тогда, в подвале, выслушивая ее наставления, я решила, что ни за что не проделаю такого с Павлом, что же изменилось с тех пор? Почему я готова не только наплакать в тесто, но (простите меня, все мудрые хранительницы очагов!) и плюнуть туда?! Кое-как успокоившись, правда, успев уронить в крутящуюся в миксере бело-желтую массу еще пару слезинок из несчастного сердца (это уже точно прямо из сердца, потому что голова моя в этот момент была занята обдумыванием, как и где засунуть в себя серебряную ложку!), я нарезала персики, очистила апельсины, достала бабушкину ложку, помыла ее и пошла в ванную.
– Полчаса прошло! – крикнул мужчина, когда я озадаченно прикидывала в темной ванной, как поудобней устроиться.