Офицер Осокин, подследив дрожание ресниц и изменившееся дыхание, смотреть на Еву Николаевну перестал и очень внимательно стал листать документы на столе. Ева потянулась, улыбнулась Осокину, и у того задержалось с ударом сердце.
– Извини. Я отдохнула. Не хочешь прилечь?
– Нет. Я в порядке. Сейчас должна подъехать ваша бригада фактурщиков. Вы так переживаете, почему не поехали сами посмотреть эту квартиру?
– Я не оперативник. Я аналитик. Выезжаю на осмотр в исключительных случаях.
– А мне говорили, что вы начинали именно на оперативной работе в полиции.
– В милиции. Тогда была милиция. Я действительно работала некоторое время в отделе убийств и считала своим долгом лично увидеть место преступления. Осокин, у тебя нет ощущения необходимости беречь время и эмоции?
– Нет, – добросовестно прислушался к себе Осокин. Нахлынувшие на него в данный момент эмоции он кое-как пока прятал, но беречь не собирался. Наоборот, лихорадочно соображал, как бы потактичней их выразить. А о времени вообще не думал.
– Понятно. Старею, что ли… Сколько тебе лет?
– Двадцать… шесть, – прокашлялся Осокин. – Я умею делать взбадривающий массаж по тайской методике.
– Какое место надо массировать? – невинно поинтересовалась Ева.
– Плечи, – совсем смешался Осокин, – и это… шею. Еще за ушами.
– Поня-а-атно. Осокин, а почему ко мне приставили именно тебя?
– У меня, это самое… Связи налажены с военным ведомством, я с самого начала курировал это дело, как только к нам обратился профессор Дедов. Я и сейчас настаиваю на совместной разработке с военными. Они же заинтересованы больше нашего.
– Это точно. И смотри, что получается. Военные подготовили подложные пленки. Сколько?
– Точно не скажу.
– Ну а все-таки? Три? Четыре? Если учесть, что три пленки пропали – две при передачах и одна исчезла вместе с агентом разведки Кабуровым…
– Мы все-таки считаем причастной к этому работницу театра Булочкину.
– Мы – это?..
– Отдел внешней разведки и военная разведка.
– Еще есть пленки?
– Что?
– Я спрашиваю, есть еще подложные пленки? Я хочу их видеть.
– Минуточку, – задумался Осокин. – Я выясню, если это для вас так важно.
– Очень важно. Не «для вас», а для нас. Для разведки Службы, военной разведки и отдела внутренних расследований. Вперед, Осокин!
– Сейчас? – удивился офицер.
– А что мешает?
– Да нет, ничего. – Осокин, неуверенно потоптавшись, сел к компьютеру. Теперь Ева сидела совсем рядом – плечо в плечо. – Я должен набрать код, – он покосился на Еву и покраснел.