– Живу и ладно…
– Не страшно? Немцы вокруг…
– А тебе страшно?
– Я… – Иван почувствовал себя глупо. – Я на войне.
– И я. Всю жизнь… – Он посмотрел наверх. – Вон, видишь, колокол мой?
– Рельсу? Вижу…
– Вот такое у меня оружие. От старого колокола только язык и остался, – старик кивнул куда-то. Иван посмотрел в указанном направлении и поразился. На земле лежал здоровенный, наверное с руку длиной, толстый колокольный язык.
– Тяжелый?
– Поди подними, – равнодушно ответил священник.
Лопухин поднялся, взялся за вытертое до блеска основание. Приподнял. На лбу надулись, выступили вены. Оторвал от земли. С трудом перехватил, чтобы можно было держать обеими руками. Тяжелая бронзовая болванка тянула к земле, пригибала.
Иван, чувствуя, как дрожат от напряжения руки, опустил, почти уронил язык на землю. Почва ощутимо дрогнула под ногами.
– Тяжелый…
– Некоторые и поднять не могут. – Поп глянул на Лопухина с некоторым уважением. – А я так почитай лет двадцать…
Священник вздохнул.
– Что лет двадцать? – Иван не понял.
– Хожу…
«Попик наполовину сумасшедший», – вспомнил Лопухин слова Болдина. Видимо, генерал был прав. Куда старику с такой бандурой таскаться?
– А с колоколом что случилось?
– Увезли. Скинули с маковки да увезли. Году в двадцатом. На переплавку. Для промышленных нужд, видать. – Священник покосился на Лопухина. – Я, собственно, не в обиде. Может, он пользу кому принес. Железку повесил, хоть и не по укладу, но все-таки… А вот церковь они зря спалить пытались. Вона как вышло… – Он кивнул в сторону деревни и вздохнул: – Глупо вышло.
– А вы тут… давно? – Иван зажмурился. У него начала кружиться голова. Перед глазами побежали черные мушки.
«Не стоило болванку тягать… Так и надорваться не долго…»
– Давно, – священник хмыкнул и повторил со значением: – Давно… Разные времена видел, лихие. – Он прислушался. Посмотрел на Ивана. – Ты запыхался совсем, молодец. Пойдем…
Монах поднялся и пошел куда-то за церковь. Лопухин двинулся следом.
На заднем дворе обнаружился большой ухоженный огород и огромный, вросший в землю колодец. Не колодец, а ворота в землю… Когда Иван подошел к нему, поп уже крутил массивный ворот. Поскрипывало дерево.
– А вы один тут живете? – поинтересовался Лопухин, опираясь на колодезный сруб.
– Один, – кивнул старик. – Кто ж еще тут жить станет?
– Большой огород…
– Я к работе привычный. – Он легко, без напряжения вытянул ведро. Поставил на край, качнул стенки, плеснула вода. Снял с крючка деревянную, видимо, вырезанную вручную плошку, наполнил водой, протянул Ивану. – Пей. Хорошая водичка. А то сомлеешь еще…