Для Геннадия Геннадьевича пауза была только на руку. Он еще не совсем пришел в себя от удара по голове и сейчас медленно соображал, откуда взялся этот прыщеватый лейтенант и что за напасть грозит самому капитану третьего ранга. Как ни относился Малиновский к правоохранительным органам, однако знал, что ни с того ни с сего бить по голове боевого офицера флота, который к тому же находится на выполнении секретного задания, они не станут. Тем более – младший по званию. Здесь должны быть очень веские причины.
– Ну так что, гражданин Колесников? – Участковый со скучающим видом повторил свой вопрос. – Будем говорить, а?
Геннадий Геннадьевич молчал. Как он мог говорить? С кем? А главное, о чем? Постепенно к Малиновскому вернулась возможность соображать, и мысли его, как у всякого боевого пловца, от молниеносной реакции которого порой зависит жизнь, завертелись с невероятной скоростью.
Кто эти люди? Настоящие стражи правопорядка или «оборотни» в милицейской форме? Не в положении Малиновского, скованного наручниками, было проверять удостоверение личности участкового. И потом, боевой пловец Малиновский не очень-то мог отличить поддельные документы от настоящих. Лейтенантик ведь не отличил, коль скоро называет его «Колесников». И значит, этот участковый, или псевдоучастковый, не знал, кем на самом деле является Малиновский. Следовательно, надо по возможности тянуть время. Из окошка этой халупы Геннадий Геннадьевич видел, что находится он в одной из ближайших деревень, судя по всему – в Ульянке.
В Большом доме вечернего доклада о происшествиях и проделанной за сегодняшний день работе от Малиновского не получили, и по этому поводу там наверняка начнется переполох. Если уже не начался. Нужно продержаться два-три часа, и этого лейтенанта с сержантом вычислят и накроют. Возможно, эти два субъекта, которые сейчас ведут допрос, и есть те самые диверсанты, которых они ищут. В любом случае, раскрываться перед ними, кто он есть на самом деле, Геннадию Геннадьевичу не имело никакого резона. Лишь бы только эти службистские выскочки не сообразили чего-нибудь эдакого и не перевезли капитана третьего ранга в другое, более спокойное и безопасное место. Тоже ведь, наверное, не идиоты… В любом случае, играть дальше в молчанку и тем самым осложнять свое положение смысла не имело.
– Ну что, Колесников? – снова поинтересовался представитель закона. – Чего ты молчишь-то? Смотри, а то ведь у меня терпение тоже не безграничное. Оно и закончиться может. Или ты с испугу язык проглотил?
– Нет, – выдавил из пересохшей глотки Геннадий Геннадьевич. – Попить бы. Язык к горлу прилип…