О том, что в комнате разгорается ссора, стало ясно с первого взгляда. Вдоль стен кольцом выстроились зрители – все присоединившиеся к нам друзья и знакомые за исключением Алистера и троих участников перепалки. Эсми, Кеби и Тиа держались ближе всех к центру комнаты, где Амон гневно шипел на Карлайла и Бенджамина.
Эдвард, сжав челюсти, шагнул к Эсми, потянув меня за собой. Я покрепче прижала Ренесми к груди.
– Амон, если хочешь уйти, тебя никто не держит силой, – спокойно произнес Карлайл.
– Чтобы ты забрал половину моего клана? – завопил Амон, ткнув пальцем в Бенджамина. – За этим ты меня сюда позвал? Чтобы обокрасть?
Карлайл вздохнул. Бенджамин скептически усмехнулся.
– Ну, конечно! Карлайл настроил против себя Вольтури, поставил под удар жизнь всей семьи – и все исключительно для того, чтобы заманить меня сюда на встречу со смертью. Подумай сам, Амон. Я здесь, чтобы помочь и исполнить долг, а не перейти в другой клан. Тебя, впрочем, как сказал Карлайл, силой никто не держит.
– Это добром не кончится, – пробурчал Амон. – Вы все спятили, один Алистер в своем уме. Бежать нам всем надо.
– Алистер в своем уме? Подумай, о ком ты говоришь… – молвила стоящая поодаль Тиа.
– Нас всех укокошат!
– До битвы не дойдет, – твердо заявил Карлайл.
– Откуда ты знаешь?
– Если даже дойдет, ты всегда можешь переметнуться, Амон. Вольтури, без сомнения, оценят и будут рады.
Амон ухмыльнулся.
– Вот в чем дело…
– Я на тебя не в обиде, Амон, – искренне заверил Карлайл. – Мы давно дружим, но я никогда не стал бы просить тебя умереть за нас.
Амон слегка успокоился.
– Однако ты тащишь за собой моего Бенджамина!
Карлайл положил Амону руку на плечо. Тот ее стряхнул.
– Я остаюсь, Карлайл, только тебе от этого может быть хуже. Если прижмет, я и вправду переметнусь на их сторону. Вы безумцы, если думаете, что способны выстоять против Вольтури. – Нахмурившись, он вздохнули, глянув на нас с Ренесми, добавил в сердцах: – Я берусь подтвердить, что девочка выросла. Это истинная правда. Любой заметит.
– Больше мы ни о чем и не просили.
– Не просили, но получаете, – скривился Амон. – Я подарил тебе жизнь, – обратился он к Бенджамину. – А ты хочешь бездарно ее профукать.
Такого холодного выражения на лице Бенджамина я не видела еще никогда, и оно удивительно не вязалось с его мальчишеским обликом.
– Жаль, что, даря мне жизнь, ты заодно не вложил свое к ней отношение. Тогда тебе было бы со мной куда проще.
Амон сощурился. Потом, коротко махнув Кеби, прошествовал мимо нас к выходу.
– Он не уйдет, – тихо пояснил мне Эдвард. – Но с этого момента еще больше отдалится. И угроза перейти на сторону Вольтури – тоже всерьез.