– Миштер Кэйл, это я, Хьюберт, - прошепелявил Рутт, - шо мной што-то шлушилось, пока я шпал…
– Так это вы?!. Что это значит? Вы не знаете, что с вами случилось? А ваш невнятный выговор? Чем у вас набит рот? Послушайте, это вы, Рутт?!
– Та, та! Разумеетша, это я.
– Что-то я не пойму, что, собственно, приключилось с вами? Совсем не узнаю ваш голос.
– Проштите меня, миштер Кэйл, но я и шам не ушнаю швой голош!
– Вы шепелявите, точно вам восемьдесят лет и вы забыли в ванной свои челюсти!
– Пока я шпал, миштер Кэйл…
– Что же дальше?
– Пока я шпал, - без конца повторял ассистент Кэйла, - я шамым непонятным обрашом лишилша пяти шубоф.
– Пока вы что?…- хохотнул Марби Кэйл.
– Пока я… Это шамая необыкновенная иштория, какие я только шнаю!
– Самая «глупейшая» хотите вы сказать?
– Мошет быть, - охотно согласился Рутт.
– Вы не можете выйти на станцию?
– Нет, - поспешно прошамкал Хьюберт, - я непременно выйду, хотя и лишилша пяти шубоф… Во рту полно крови…
– Вы лишились пяти зубов?! - будто только сейчас осознав это, воскликнул Кэйл.
– Та, шэр, - меланхолично ответил Рутт.
– Так, и у вас неприятности?!. - почти выкрикнул Кэйл.
Хьюберт был крайне изумлен и необъяснимой вспышкой шефа, и тем, что в трубке послышались частые гудки. Чем объяснить, что шеф оборвал разговор?
Между тем Кэйл не опустил спокойно трубку, а с лязгом бросил ее на контакты.
– Кажется, я зашел слишком далеко и события приняли чересчур бурный характер, - вполголоса пробормотал он, уставившись в темный угол. Помассировав правую руку, он схватил левой телефонную трубку и вызвал Кофера. Ошибся, начал набирать номер снова и замер, слушая четкие сигналы зуммера.
Арчибальд Кофер в этот момент задумчиво сидел в качалке и, легонько потирая наморщенный лоб, старался примирить свою совесть ученого с воровством чужих идей. Идеи в образе пачек разложенных бумаг лежали на его столе, и Кофер в десятый раз мысленно спрашивал себя, хочет ли он в самом деле видеть их у себя, на своем столе, внесенными в его комнату, выкраденными им самим из чужого сейфа. Арчибальд Кофер, к стыду своему, не знал, чего хочет. Тогда он поставил для себя вопрос иначе: согласен ли он, чтобы эти столь нужные ему бумаги с гипотезами, до которых он сам не мог додуматься, бесследно исчезли со стола, не оставив после себя копий?… Мельком он бросил взгляд на них и тотчас отвел взор, точно схвативший добычу волк, который знает, что теперь она от него не убежит, и очень определенно ответил себе: нет, не хочет.
Кофер давно искал способа завладеть ими, воспользоваться интереснейшими данными и выводами. Теперь его тайные помыслы загадочным образом осуществились… Он только что видел сон, прелюбопытный сон, в котором являлся участником удивительных событий и весьма энергично действовал… Оставалось загадкой, кто принес эти бумаги и запихнул их во внутренние карманы его пиджака. Ведь бумаги лежали на его столе наяву, а наяву он не мог отважиться похитить их. То, что он видел и где весьма странно вел себя, был только сон… Полный сомнений, ученый еще раз недоверчиво посмотрел на измятые листы. Голова шла кругом. Странная трансформация его тайных мыслей не поддавалась объяснению…