Дамон был озабочен.
– У Бевингтона с воображением слабовато. В поведении он довольно официален.
Флетчер и декабрах смотрели друг на друга.
– Я знаю, что он разумен, но как доказать это?
– Если он разумен, - упрямо повторил Дамон, - он должен сообщаться.
– Если он не может, - сказал Флетчер, - то следующий ход - наш.
–Что вы хотите сказать?
– Нам придется научить его.
На лице у Дамона отразилось такое недоумение и озадаченность, что Флетчер расхохотался.
– Не вижу, что тут смешного, - обиделся Дамон. - В конце концов то, что вы предлагаете… ну, это неслыханно.
– Я так и думаю, - ответил Флетчер. - Но это придется сделать все-таки. Каково у вас лингвистическое образование?
– Очень ограниченное.
– У меня еще меньше.
Они стояли, глядя на декабраха.
– Не забывайте, - заговорил Дамон, - что нам нужно сохранить его в живых. Это значит, что нам нужно кормить его. - Он кинул на Флетчера едкий взгляд. - Я думаю, вы допускаете, что он ест?
– Я знаю наверняка, что он живет не фотосинтезом, - ответил Флетчер. - Там недостаточно света. Кажется, Кристел отметил на микропленке, что они питаются коралловыми грибами. Погодите минутку. - Он направился к двери.
– Куда вы?
– Спрошу у Кристела. Он, конечно, записал содержимое их желудков.
– Он вам не скажет, - крикнул Дамон ему вслед.
Флетчер вернулся минут через десять.
– Ну? - скептически спросил Дамон.
Флетчер, казалось, был доволен собой.
– Главным образом коралловые грибы. Немного нежных побегов водорослей, стилаксовые черви, морские апельсины.
– Кристел рассказал вам все это? - недоверчиво спросил Дамон.
– Вот именно. Я объяснил ему, что оба они - декабрах и он - наши гости и что мы намерены обращаться с ними совершенно одинаково. Если декабрах будет есть хорошо, то Кристел тоже. Большего я и не хотел.
Позже Флетчер и Дамон стояли в лаборатории, глядя, как декабрах поедает черно-зеленые шарики грибов.
– Два дня, - кисло произнес Дамон, - а что мы сделали? Ничего!
Флетчер был менее пессимистичен.
– Мы сделали успехи в отрицательном смысле. Мы уже уверились, что у него нет звукового аппарата, что он не реагирует на звуки и, по-видимому, не умеет издавать их. Таким образом, для контакта нам остаются зрительные методы.
– Я завидую вашему оптимизму, - заявил Дамон. - Этот зверь не дает оснований подозревать у него способность или желание вступить в контакт.
– Терпение, - произнес Флетчер. - Может быть, он еще не знает, чего мы добиваемся, и, может быть, боится худшего.
– Мы не только должны научить его языку, - проворчал Дамон, - мы должны внушить ему мысль о возможности сообщаться. А тогда придумать язык.