– Это и впрямь большая любезность с вашей стороны, мистер Холли…
– Бросьте, какая там любезность! Да и еду я не без задней мысли. Великий Мэдден известен еще и тем, что никогда никому не дает интервью, но вдруг мне удастся его уломать! Вот это была бы удача! Я бы тогда напомнил о себе нью-йоркским коллегам.
– Постараюсь помочь вам в этом, – пообещал Иден. Редкие огоньки Эльдорадо исчезли в ночи. Машина принялась взбираться в гору по разбитой дороге, среди хаотичного нагромождения валунов.
– Что ж, попытаю счастья еще раз, может, и повезет.
– О! Так вы уже однажды пытались взять интервью у Мэддена?
– Вот именно, однажды, и этого мне хватило надолго.
– Расскажите, пожалуйста, – попросил Боб.
– Извольте. Двенадцать лет назад я, начинающий репортер, как-то раз попал в игорный дом на Сорок четвертой улице в Нью-Йорке. Притон пользовался дурной репутацией, но там частенько бывал сам Пи Джи Мэдден. Поговаривали, что мало ему азартных игр в роскошных игорных домах на Уолл-стрит. Ну и в тот день в притоне на Сорок четвертой был Мэдден – элегантный, в смокинге. Играл рискованно и по-крупному.
– И вы воспользовались случаем…
– … и попытался взять у него интервью. Был я тогда молод и неопытен, а поскольку финансист планировал в ту пору прибрать к рукам две крупные железнодорожные компании, я решил разузнать из первых уст, правда ли это. Ну и сунулся к нему в промежутке между двумя ставками. «Пошел к черту! – рявкнул он на меня. – Каждый дурак знает, что я никогда не даю интервью!»
Вилл Холли рассмеялся.
– Тем и закончилась моя первая и единственная встреча с Мэдденом. Не слишком удачная, как видите, но, может, мне повезет на этот раз и я завершу здесь, на ранчо в пустыне, то, что начал двенадцать лет назад в Нью-Йорке, на Сорок четвертой улице.
Машина взобралась на верхушку крутого холма. Скалы остались позади. В черной небесной вышине среди платиновых звезд показался узкий серп луны. Перед ними раскинулась серая поверхность пустыни, безмолвная, холодная и таинственная.
Дорога, что спускалась с холма, вся была в ухабах и выбоинах, поэтому Вилл Холли вел машину медленно, осторожно. Но вот машина съехала с холма и оказалась как бы на дне пустыни. Здесь дороги как таковой не было, ее заменяли две едва заметные накатанные колеи, петляющие среди чахлых кустов.
На мгновение фары выхватили из темноты дикого кролика, присевшего на песке. Прыжок – и нет его.
Впереди за проволочной оградой виднелось несколько пальм и одиноко светящееся окошко.
– Это ранчо Альфальфа, – пояснил Холли.