) Анвар, срочно бери людей и езжай на квартиру к Погожевой… Да, туда…
Там девчонка. Ольга. Привезешь сюда, но из машины не выпускать. Работай! (
Костромитину.) Вот так вот, Ванечка! (
Выходит из квартиры.)
Ванечка сидит неподвижно. Только блики от цветомузыки играют на его плачущем лице. Появляется отец Михаил, прикрывает дверь – музыка стихает. Он подходит к Ванечке, крестится, садится рядом с ним.
Отец Михаил. Не могу смотреть на этот срам… Нравится! А не должно нравиться! Грех! Знаешь, Ванечка, грешен я. И все как-то мелко грешен. На прихожанок молоденьких заглядываюсь, а одна, взыскующая, ко мне все ходит, мол, растолкуй, отец Михаил, что имел в виду Спаситель в притче про пятерых мудрых невест, которые с одним женихом на брачном пиру затворились? Говорю: аллегория это! А взыскующая не унимается: аллегория чего? А кто ж знает? Я экзамены перед рукоположением экстерном сдавал. Все хочу в толкование заглянуть, да недосуг: служу каждый день да храм ремонтирую. Деньги вот у Чермета на ремонт взял. Да и себе толику оставил. Что, Ванечка, делать? Матушка сердится, мол, детей в школу, как положено, одеть не на что. Были бы у тебя дети, ты бы меня понял! А ведь есть, Ванечка, люди безгрешные, как ангелы. Я недавно в храме бумажку скомканную нашел. Прихожанка, видно, к исповеди грехи свои припоминала. И под циферкой «один», значит, написала: «Гневалась на кошек». А под циферкой «два» – ничего. Пусто! Понимаешь?! Она гневалась на кошек – и всё! И всё, Ванечка! Тебе-то хорошо: нет соблазна – нет и греха…
Возвращается заплаканная Светлана. Она успела одеться.
Светлана. А где Чермет?
Отец Михаил. Не знаю. Наверное, концерт слушает. Что с тобой сегодня, матушка моя? Присядь! Успокойся! Расскажи…
Светлана. Отец Михаил… Ми-иша, я не знаю, что мне делать…
Отец Михаил. А что случилось? Чего от тебя Чермет хочет?
Светлана. Этого я даже тебе не могу сказать.
Отец Михаил. Не можешь – не говори. А чего тебе от Чермета надо, можешь сказать?
Светлана. Павел деньги занял. Большие. Под проценты. Хотел бизнес начать…
Отец Михаил. М-да, сказано во «Второзаконии»: «Не давай в рост брату своему ни серебра, ни хлеба… Иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай».
Светлана. Значит, мы для них иноземцы. А Павел уехал, спрятался. Мне теперь надо долг отдавать. Денег нет.
Отец Михаил. Как это Павел спрятался – от жены с дочерью?
Светлана. Миш, понимаешь… Ольга не его дочь.
Отец Михаил (присвистывает от удивления, крестится). А чья?
Светлана. Не важно… Сейчас не важно.
Отец Михаил. Как это не важно! Ну, ты, отличница, даешь! В тихом омуте, прости Господи… Ты что ж, с пятью женихами на брачном пиру затворялась?