— Ну и що тоби треба, мутант ты атомный? — спросила. — Що шукаеш-то, дыво болотне? Спырту немае, нарко-тыкив немае, одын йод залышывся! И простроченый норсульфазол.
От ее такой речи леший словно завороженный сделался, выпустил медичку, а та бегом на таможню и в калитку застучала. Дежурил сам Николай Волков и, поскольку учил мову, не спал, границу отворил и сразу оживился при виде первой красавицы.
— Ксаночка, ластивка моя! — в тот час же распустил перья известный на всю округу бабник. — Ну, иди до мене! — И приобнял, в щеку чмокнул.
Несмотря на конкуренцию с отцом Оксаны, отношения у них оставались свойские, игриво-приятельские, как у потенциальных женихов с засидевшимися в невестах дивчинами. Когда у Волкова жену посадили, а ее Юрко все еще алмазы в Якутии добывал, Мыкола всерьез думал посвататься к первой красавице Братково. Но она тогда еще совсем казалась недоступной, на всех мужчин поглядывала с брезгливостью, да и к самому Дременко было на кривой козе не подъехать. К тому же мешали отношения с крестным, дедом Куровым, который считал Оксану чуть ли не своей снохой. Но с годами ожидания и перед угрозой оказаться в старых девах она утратила былую надменность, обтерлась, как долго носимый последний пятак в кармане, и начала потихоньку поблескивать для всех. С нею даже стало можно душевно поговорить, но редко, лишь в тех случаях, когда сама того захочет.
Привычная к приставаниям мужиков, дочка головы администрации постояла смирно несколько секунд и спросила:
— Ну что, потискал?
— Ох, и солодкая ж ты дивчина! А який от тебе аромат, м-м! — Мыкола хоть и пытался говорить на украинском языке, но все сбивался на не пойми какой.
— Да я вспотела вся, бегаю с утра…
— Та ж це и смачно! Ох, и зьив бы я тебя, смаковитую! Она вывернулась:
— От одного мутанта только что вырвалась, тут другой…
— А шо, и ты мутанта бачила?
— Возле твоих ворот бродит! Вон, смотри, на руках синяки остались. Лапами своими схватил! Хоть бы ты вышел, отогнал…
— Тю! А дальше-то шо было?
— Да ничего, — отмахнулась Оксана. — Некогда мне… Москальская таможня открыта, нет?
— Вовченко з прикордонником до своих хат пиихалы, — «блистал» мовой таможенник. — Сидай! Расскажи про мутанта.
— В другой раз. У Котенко жена рожает… Я через калитку махну?
А Волков руки растопырил и впрямь, как мутант, схватить норовит — ему бы только позабавиться от скуки и пока Тамарка его не видит:
— Не положено, священне порубежье!
— Какое там порубежье? У Ленки воды отходят!
— Без особыстого догляду не можна! Ты шо за пазуху сховала, Ксаночка? Побачить треба! А в баульчике наркотики е? В декларацию вноси!