Глаза Джорджины опять обожгли слезы. В последнее время она постоянно делает неправильный жизненный выбор. Первым в этом списке стоит ее решение выйти замуж за старика, который годится ей в дедушки. Вторым – трусливое бегство со свадьбы. Но вот когда она влюбилась в Джона, она выбора не делала. Все произошло само собой.
По щеке Джорджины скатилась слеза, и она вытерла ее. Надо забыть Джона. Надо строить свою жизнь.
А как строить? У нее нет ни дома, ни работы. У нее нет семьи, чтобы обсудить это. Единственная подруга, наверное, уже возненавидела ее. Вся одежда осталась у Вирджила, а сам Вирджил презирает ее, в этом можно не сомневаться. Мужчина, которого она полюбила, не ответил на ее любовь. Бросил ее на обочине и даже не оглянулся.
У нее нет ничего и никого, кроме нее самой.
– Внимание! – объявил женский голос. – Через пятнадцать минут начнется посадка на рейс шестьсот двадцать четыре. Пассажиров просят приготовиться к посадке.
Джорджина взглянула на свой билет. Через пятнадцать минут она поднимется на борт самолета, который унесет ее обратно. Никто ее не встретит. У нее никого нет. И никто о ней не позаботится. Никто не научит ее, что делать.
Никто, кроме нее самой. Она сама должна принять решение. У Джорджины опять начался приступ паники. Ее взгляд заметался и случайно упал на газету, лежащую на чемоданчике. Эмоциональная перегрузка грозила вырваться наружу, и, чтобы избежать полного краха, Джорджина сосредоточила свое внимание на тексте. Шевеля губами, она стала медленно читать объявления о найме на работу.
Вывеска над «Херон кейтеринг» висела криво. В четверг ночью шторм безжалостно мотал ее, и сейчас огромная величественная птица, нарисованная на вывеске, выглядела так, будто собиралась пикировать на тротуар. Рододендроны, высаженные по обе стороны от двери, пережили шторм, а вот красная герань, еще недавно красиво спускавшаяся с подвешенных корзин, уже канула в историю.
Внутри маленького домика царил идеальный порядок. В офисе, переделанном из магазина, имелось два стола – письменный и круглый для переговоров. На кухне сверкали промышленные ломтерезка и мельница, ласкали глаз кастрюли и сковородки из нержавейки, поблескивали дверцы холодильников. Противоположный угол занимала двухуровневая плита с вытяжкой.
Сама хозяйка стояла в ванной комнате и держала в зубах голубую резинку для волос. Люминесцентная лампа мигала и трещала, в ее свете лицо Мей Херон казалось сероватым. Она внимательно изучала свое отражение в зеркале над раковиной и одновременно собирала светлые волосы в конский хвост.