Стэнтон молчал, а Кэтрин загадочно проворковала:
– Конечно, если вы боитесь...
– Простого пари? Навряд ли.
– Тогда откуда эти колебания?
– Честно говоря, я серьезно сомневаюсь, что смогу перенести все страдания, которые придется выдержать, продираясь сквозь болтовню этого Брайтмора. Хотя, надо сказать, терпения мне не занимать. Но ведь самое большее, что я теряю, – это всего лишь один фант. Думаю, стоит принять ваше пари. Сколько времени вы на него отводите?
– Пусть будет три недели, не возражаете?
– Прекрасно, я согласен.
Кэтрин едва сдерживала ликование. В поместье была масса работы, которую мог бы помочь выполнить такой сильный и здоровый мужчина, как мистер Стэнтон. Надо всего-навсего решить, которая из задач самая важная. Но Кэтрин все-таки хотелось найти такое дополнительное условие, которое сильнее всего утомит Эндрю. Вероятно, ей следовало бы насторожиться. Но мысль о победе над мистером Стэнтоном и укрощении его безграничной самоуверенности так возбуждала ее, что Кэтрин потеряла бдительность.
– Конечно, – продолжал мистер Стэнтон, – за три недели старый скандал, связанный непосредственно с содержанием «Руководства», будет забыт из-за нового шума вокруг разоблачения Чарлза Брайтмора.
У Кэтрин оборвалось сердце. Мистер Стэнтон явно намекал на детектива, нанятого для этого расследования. Надо надеяться, что этот человек никак не попадет в Литл-Лонгстоун. А если такое все же случится, что ж, кто предупрежден, тот вооружен. От нее он, во всяком случае, информации не получит. Изобразив спокойствие, которого она вовсе не испытывала, Кэтрин легко рассмеялась:
– Разоблачение? Господи, вас послушать, так мистер Брайтмор – просто какой-то разбойник.
– Очень многие в Лондоне считают, что так оно и есть.
– Включая вас?
– Да.
– Вы ведь можете изменить мнение, когда прочитаете его книгу. Конечно, если действительно прочитаете.
Он пожал плечами, демонстрируя, что на самом деле совсем не намерен читать «эту дребедень», но даже если и прочтет, его мнение не изменится. Кэтрин ощутила нешуточную досаду. Как раздражает ее этот человек! Неужели она когда-то считала его галантным? Приятным? Очевидно, первое благоприятное впечатление было ошибочно. Ее ввели в заблуждение восторженные рассказы брата о характере мистера Стэнтона. Во время прошлых встреч между ними возникло чувство товарищества, но его можно было объяснить, вероятно, темами, которые они обсуждали. Они говорили о Филиппе и Мередит, их свадьбе, ожидаемом рождении ребенка. Кроме того, они часто говорили о делах музея. Кэтрин нахмурилась. Она вдруг поняла, что во всех их разговорах не было ничего личного. О самом мистере Стэнтоне она почти ничего не знала. Не задумываясь, она приняла его как друга, как достойного человека, потому что он был другом Филиппа. По словам брата, мистер Стэнтон спасал его не раз, когда они попадали за границей в опасные переделки. Он твердо считал своего американского друга верным, надежным, храбрым товарищем, одинаково умело действующим и кулаками, и рапирой. Что ж, у нее нет пока причин сомневаться в этих его качествах. Однако Филипп забыл добавить, что мистер Стэнтон был человек предвзятый и упрямый. Все чаще и чаще он ее раздражал.