Васе Ганиевскому, когда тот стрелял из «Золи» (местный вариант советской «Мухи»). Погиб не только он, но и сербский проводник Неделько, а казаку Игорю выбило глаз. Началась суматоха, в которой ударной группе было уже не до села, а резервной группы никто не предусмотрел.
Эти потери были у казаков не последними. В феврале 1993 года, попав в засаду, погиб их атаман Геннадий Котов, воевавший еще в Приднестровье, и в казачьей среде начались разлады: кому быть атаманом. Им стал Виктор З., ветеран Абхазии. Одна группа казаков тогда ушла под Церску. Отбыл в феврале из Вышеграда и 2-й РДО, за исключением самого командира Аса и двух его бойцов: Саши Кравченко и раненого Игоря Казаковского. В несколько измененном составе 2-й РДО перешел в мае 1993 года в Прачу, село в двух десятках километров от столицы Республики Сербской — Пале, где влился в состав местного батальона (штаб Подграб) 1-й Романийской бригады.
Сербские «интервенты» тоже понемногу разъезжались, так как основу их составляли тоже две добровольческие группы. Когда наш отряд приехал в Вышеград, я еще не знал, что 27 февраля 1993 года группа бойцов из состава этих «интервентов» остановила поезд Белград-Бар, проходивший как раз по территории общины Вышеград, и, выведя оттуда 21 мусульманина (естественно, живших в Сербии или Черногории), перестреляла их. Узнал я все эти подробности уже после войны, из сербской прессы, где упоминалось о двух добровольцах — вышеградских «интервентах» из отряда «Скакавцы», которых арестовала в Черногории местная милиция. Один из них, Небойша, был командиром того отряда, а главным обвиняемым, по сообщению МВД, являлся знакомый нам командир всего интервентного отряда Вышеградской бригады Бобан Инджич, с которым у добровольцев Аса отношения были натянутые. Главным же организатором был, согласно данным прессы, Милан Лукич, местный воевода, имевший весьма крепкие связи в верхах, особенно в Белграде, и он-то после подписания мирного договора в Дейтоне стал одним из главных обвиняемых в процессах Международного трибунала в Гааге, и случай с поездом был далеко не единственным пунктом обвинения.
К нашему же приезду ситуация здесь значительно изменилась. К марту 1993 года противник был отброшен значительно дальше от Вышеграда к селам Ораховцы и Джанкичи. Мы сразу же по приезду были переданы Горажданской бригаде в село или хутор под названием Семеч, а оттуда после нескольких незначительных боевых выходов нас марш-броском отправили на высоты Заглавок и Столац, разделив на две группы: далее мы должны были двинуться в наступление на Горажде.