Зайдя в ворота, я обернулся. Изуродованный Зоной привратник смотрел нам вслед красными, воспаленными глазами и неприятно щерился, словно специально выставляя напоказ беззубые, кровоточащие десны. Я так и не понял, чему радовалась эта развалина. Сомневаюсь, что удачному возвращению хозяев. Может, тому, что я умру раньше него? Кто знает. Радиация поражает все органы, в том числе и мозг. Интересно, много у них тут в лагере таких слуг?
Оказалось что много.
На первый взгляд обитатели лагеря делились на красавцев, красавиц и законченных уродов. Венцы природы в свободных позах возлежали около костров, беседовали друг с другом, чистили оружие, кормили с рук фенакодусов, которых в огромном лагере было великое множество.
Все остальное делали уроды.
Под всем остальным подразумевалась работа по обслуживанию господ. Грязная и не очень. Но преимущественно все-таки грязная. Потому как фенакодусы имели дурную привычку гадить где не попадя. И любой проходящий мимо урод был обязан метнуться и специальным совком прибрать за тварью ее испражнения. Помимо этой священной обязанности уроды готовили еду, чистили «коней», таскали тяжести — да мало ли какой работой может занять слугу маящийся от безделья хозяин.
Потом у меня появилась возможность ознакомиться с жизнью лагеря более детально. Соскочив с «коня», девчонка ловко обыскала меня, отобрала пистолет и КПК, надежно стянула руки и ноги строительным скотчем, после чего, освободив меня от аркана, с неженской силой толкнула на кучу грязного тряпья и спокойно направилась куда-то по своим делам.
Я упал, успев сгруппироваться. И понял, что приземлился на что-то более твердое, чем ворох лохмотьев.
На земле лежали люди, обездвиженные тем же способом, что и я. Правда, их было сложно назвать даже уродами. Это были полуживые, полуразложившиеся существа в конечной стадии лучевой болезни, когда мясо отходит от костей, а кожа от мяса.
— Тебе повезло, что Букефал сорок пятой уже накормлен, — хмыкнул стоящий рядом начальник дозора. — Словно почувствовал, что хозяйка близко, и поел. Значит, быть тебе завтраком.
И поморщился.
— Опять консервы просрочили, — проворчал он. — Не могли неделей раньше разобраться, кому быть слугой, а кому сеном.
И, достав из кармана тюбик с белковым питанием, подал команду, кивнув на ближайший полутруп.
— Взять!
Я даже не успел понять, что произошло. Длинная шея фенакодуса начальника дозора грациозно изогнулась, зависла на мгновение в воздухе — и вдруг зубастая пасть с невообразимой скоростью метнулась к жертве. Миг — и перекушенное тощее тело развалилось в воздухе напополам. Второй — и совершенная машина убийства, быстрыми и точными движениями пасти расчленив верхнюю половину трупа, стала заглатывать окровавленные куски плоти вместе с костями. Начальник дозора одобрительно кивал, синхронно со своим «конем» поглощая синтетический белок из тюбика.