ИСПОЛНИТЕЛЬ. Думаю, сгодится. Мало ли куда может провалиться грешный человек, когда его толкают в спину демоны...
ХОЗЯИН. Демоны, сеньор?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Да, скорей всего, демоны. Мы все уважаем сеньора Хуана, но что скрывать - он вел грешную жизнь. А раз так, то почему бы и не демоны?
ХОЗЯИН. А что скажут в деревне?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Кроме вас двоих да твоей служанки, в деревне грамотных нет. Мы продиктуем, парень запишет, староста приложит палец - и так оно и будет во веки веков. Парень смы-шленый, стихами балуется - напишет и бумагу.
ХОЗЯИН. Сеньор, лучше бы без демонов. У меня семеро детей, а живем только с гостиницы. Ну кто захочет ночевать в доме, где водятся демоны? Сеньор, придумайте что-нибудь другое, а парень запишет.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. А кто же, если не демоны?
КАРЛОС. Я знаю - кто! Зачем нам демоны? Уж если кто и толкнул Хуана в колодец, так это мой покойный брат. Очень даже просто! Встал из могилы и отомстил обидчику.
Тем временем Михо что-то лихорадочно пишет.
ЭЛЬВИРА. Он и при жизни-то был не богатырь.
КАРЛОС. Что значит - не богатырь? Он был капитан караульной службы!.. Ну, не богатырь! И что? Кто его помнит? Зато статуя на могиле хоть куда! Скажем, и брат был такой же. Скажем, а парень запишет.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ну-ка, малый, пока мы соображаем, готовь чернила. Продиктуем, а ты запишешь. (Оборачивается к Михо.) Эй, ты чего там строчишь?
Михо продолжает лихорадочно писать.
Ты что, не слышишь? Я тебя спрашиваю!
МИХО (встав). А ну, тихо! Тихо вы все! Вы, сеньор офицер, и вы, важный человек из Мадрида. Меня тошнит от ваших худосочных фантазий, от всех этих деревенских демонов и покойных караульщиков. Сидите тихо и слушайте. А говорить буду я, потому что я - поэт.
ХОЗЯИН. Михо, что ты себе позволяешь?
МИХО. Я сказал - тихо! Вы хозяин только в этом трактире. А в мире воображения хозяин я!
ХОЗЯИН. Михо...
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Не мешай парню.
МИХО. Молчите и слушайте, как было. (Заглядывает в исписанный лист.) Это было вот так. Сеньор Хуан, измученный страстями и жаждой истины, усомнился. Он решил, что бог создал мужчину и женщину не для симметрии и порядка, а только друг для друга. Он восстал против обычая и власти, поднял руку на то, перед чем смертный должен стоять на коленях. Он сменил сотни женщин, сперва любя их, потом пытаясь понять, потом злоупотребляя своим пониманием, но, познав женщину, он не познал истину... Здесь длинно, я потом сокращу... И тогда, впав в отчаяние, несчастный сеньор Хуан обезумел и взбунтовался против непознаваемых сил природы. Придя на могилу убитого им в поединке командора...