– Он был почти ребенком, – попытался оправдать его Саша. – К тому же он сполна заплатил за свое предательство. Его друзья – те, кто остался в живых, – отвернулись от него. И в первую очередь граф Саутгемптон.
– Поделом, – фыркнула Анна. – Я так и знала, что этот Голубь – подонок. Бедная Елизавета… как там ее? Сидни, кажется.
– Филипп Сидни, ее отец, – настоящая легенда! В Англии его чтят, пожалуй, не меньше Шекспира. Он умер молодым, от ран, полученных в сражении. Его молодая вдова очень скоро вновь вышла замуж. Угадайте, за кого?
– Граф Эссекс!
– Граф Эссекс – отчим Елизаветы, жены Рэтленда? – округлила глаза Аня. – Да как же они отдали девчонку за предателя?!
– Ну, Эссексу откровения молодого Рэтленда повредить не могли. Ему при любом раскладе отрубили бы голову… – философски заметил Снежко. – А что касается брака… Не только отдали, еще уговаривать пришлось.
– А как же его склонность к гомосексуализму? – спросила Анна напрямик. – Неужели они об этом не догадывались?
– Точно не скажу, – пожал плечами Снежко. – Круг аристократов был довольно узок, так что, возможно, они и знали. Но дела это не меняло. Любовь Рэтленда к мужчинам могла восприниматься как легкая странность, прихоть и, по правде говоря, не являлась таким уж пороком. В Средние века вообще царили весьма и весьма свободные нравы.
– Но Елизавета не должна была его привлекать, – заметила Ярослава Викторовна, – она же девочка.
– В том-то и дело! Тело девочки-подростка мало отличается от тела юноши. Елизавета и в более зрелом возрасте не отличалась пышными формами, а в тринадцать лет и вовсе была плоской, – смущенно пробормотал Снежко. – Я уже говорил, Елизавета была исключительно остроумна, и это не могло не нравиться Роджеру. Думается, у Шекспира есть комедия, где описаны похожие отношения. Это «Много шума из ничего».
Аня вдруг резко подняла голову, как-то странно взглянула на Сашу, но так ничего и не сказала. Тот продолжал:
– Свадьба состоялась в тысяча пятьсот девяносто девятом году. Причем Рэтленд сопротивлялся до последнего.
– Тьфу, – поморщилась Анна.
– Согласен. Со стороны родных Елизаветы – весьма спорное решение. Но они заботились о потомстве. Рэтленд интересовал их лишь как носитель генов.
– Ага, много они нарожали, – презрительно прошипела Аня. – А, кстати, почему? Ведь любовь к своему полу не мешает иметь детей? Или я чего-то не понимаю? – Аня оглянулась на Макса, ища поддержки, но так и не нашла. Снова ответил Снежко. Но голос его звучал как-то неуверенно.
– Думаю, Рэтленд не мог иметь детей из-за болезни…