Учитывая обстоятельства, Стерко и его ребятишек отправили в спецпансионат департамента внешней защиты и поселили в отдельном охраняемом помещении.
Всю ночь в затемненных апартаментах раздавался безутешный плач Шото.
А Стерко только под утро смог оторвать от своей затекшей шеи ручонки Зого.
Зого, к удивлению Стерко, молчал и спокойно лежал у него на руках. Но когда рассвело, Стерко с досадой увидел, что серые глаза малыша пусты и темны.
В пансионате они провели после трагедии еще месяц. Медики немного помогли сошедшему с ума ребенку, но никому так ничего и не удалось узнать о том, что случилось в доме Калео, и как Зого оказался в шкафу. Об этом ребенок упорно молчал, всякий раз начиная нервничать, когда его пытались расспросить о том, что он видел дома.
К Стерко и малышам никого не пускали, кроме тех ребят-защитников, которые разбирались в трагедии. Но вскоре ни у кого не осталось сомнений это было дело рук вершителя. Вряд ли престарелый владыка Пограничья мог лично опуститься до такой грязной работы, но по его наущению один из его вассалов легко расправился с близкими Стерко.
Это было вполне объяснимо: до того проклятого дня Стерко почти полгода бился с целой теплой компанией вассалов вершителя, отлавливая их по закоулкам мироздания и вытесняя в Пограничье. Сеть вершителя была надорвана во многих местах, но о полном ее разрушении говорить было еще рано. Работа была в разгаре, и это была успешная работа. Где, когда допустил ошибку Стерко? Тогда определить это было невозможно. Но вершитель воспользовался этой ошибкой, вычислил того защитника, который встал у него на пути и отомстил Стерко.
Сложно было понять, что вершитель поимел с этого, но вместо того, чтобы прихлопнуть своего врага, как надоедливую муху, он, как обычно, предпочел заставить страдать, уничтожить личность медленно и изощренно, постепенно подчиняя себе…
Выхода у Стерко больше не было. Он был уже опытным защитником и понимал, что если он останется дома, вершитель вскоре приступит к дальнейшей игре. Он доберется-таки до детей. Не очень-то Стерко был привязан к двум вечно дерущимся и вопящим хавви-погодкам, но видеть их мертвыми Стерко совсем не хотелось.
К тому же вершитель вскоре мог узнать, что среди окружения Стерко есть еще кое-кто, чьей жизнью он дорожит больше, чем своей… Этого тем более допустить было нельзя. Категорически.
Поэтому до выхода из пансионата Стерко уже принял решение. Его рапорт о бессрочном отпуске был удовлетворен. Начальство признало положение угрожающим и обеспечило переселение Стерко и его детей на этаж к людям, причем за государственный счет.