Оставшиеся в живых уже жалели о своей опрометчивости – они кричали, что их нападение было случайным. Если раньше с их губ срывались угрозы и ругательства, то теперь они жалобно молили о милосердии, а те, кто прежде нагло хохотал, теперь плакали, как юные девицы. Но Элрик, которого обуял его прежний боевой пыл, не щадил никого.
Тем временем выходец из Пурпурных городов неплохо работал своими топором и мечом и без помощи колдовства: еще трое из прежних его товарищей были убиты, а он с удовольствием предавался своим трудам, словно уже не первый день развивал в себе вкус к такого рода действу.
– Йо-хо, хорошенькое дельце! – крикнул чернобородый.
И тут бойня подошла к концу – на поле боя не осталось никого, кроме самого Элрика и его нового союзника, который стоял, опираясь на свой боевой топор; чернобородый тяжело дышал и ухмылялся, как гончая, прикончившая добычу. Он вернул на голову свалившуюся во время схватки стальную ермолку и, отерев окровавленным рукавом потное лицо, сказал низким добродушным голосом:
– Теперь, значит, мы неожиданно сделались богачами.
Элрик всунул в ножны Буревестник, который все еще не хотел туда возвращаться.
– Тебе нужно их золото? Ты мне поэтому помог?
Чернобородый воин рассмеялся.
– У меня был должок перед ними, и я дожидался удобного момента, когда его можно будет заплатить. Эти негодяи – остатки пиратской команды, которая поубивала всех на борту моего корабля, когда мы оказались в незнакомых водах; они и меня убили бы, если бы я не сказал, что хочу присоединиться к ним. Теперь я отомщен. Не скажу, что меня не привлекает золото, поскольку большая его часть принадлежит мне и моим убитым братьям. Я отдам его их женам и детям, когда вернусь в Пурпурные города.
– А как тебе удалось убедить их не убивать тебя? – Элрик принялся искать что-нибудь съестное и, найдя сыр, стал жевать.
– У них не было ни капитана, ни штурмана. Никто из них не был моряком, они все прибрежные разбойники, обосновавшиеся на этом острове. Их высадили на этом берегу, и они обратились к пиратству как к последнему средству, но в открытое море выходить не рисковали. А потом, после сражения они остались без корабля. Мы смогли затопить его время схватки. Мы доплыли до берега на моем корабле, но провизии на нем почти не оставалось, а в море выходить они опасались. И вот я сказал им, что знаю этот берег (пусть боги возьмут мою душу, если я когда-либо после этого дела увижу его еще раз!), и предложил провести их в деревню в центре острова, которую они смогут ограбить. Они о такой деревне не знали, но поверили мне, когда я сказал, что она расположена в защищенной долине. Таким образом я продлил свою жизнь, а сам только искал случая отомстить им. Я знаю, что шансы на это были призрачны. И все же, – он усмехнулся, – то, как все оно вышло, говорит, что надежды мои были небезосновательны. А?