– Тогда положение безвыходно, – сказал Элрик.
– Разве у тебя нет никакого сочувствия к собрату королевской крови? – пробормотал Саксиф Д’Аан, по-прежнему не глядя на Элрика.
– Но ведь ты сам тоже не выказал такого сочувствия, Насколько мне помнится, граф Саксиф Д’Аан. Если ты принимаешь меня как императора, то должен принимать и мои решения. Эта девушка находится под моей защитой. Или ты должен будешь взять ее силой.
– Я слишком горд.
– Подобная гордость всегда будет убивать любовь, – почти с состраданием произнес Элрик. – Ну и что теперь, повелитель лимба? Что будешь делать с нами?
Граф Саксиф Д’Аан поднял свою благородную голову, собрался было ответить, но туг из трюма снова раздались ржание и стук копыт. Глаза графа расширились. Он вопросительно посмотрел на Элрика, и что-то похожее на гримасу ужаса исказило его лицо.
– Что это? Что там у тебя в трюме?
– Всего лишь ездовой конь, – ровным голосом сказал Элрик.
– Лошадь? Обычная лошадь?
– Белоголовая. Жеребец под седлом и в сбруе. Без всадника.
Саксиф Д’Аан туг же резким голосом отдал команду своим людям:
– Этих троих взять на борт нашего корабля. А этот затопить немедленно! Быстрее! Быстрее!
Элрик и Смиорган оттолкнули потянувшиеся было к ним руки и сами двинулись к трапу, вдвоем неся девушку.
– Пока мы живы, Элрик. Но что будет потом?
Элрик покачал головой.
– Мы должны надеяться, что сможем и дальше пользоваться гордыней графа Саксифа Д’Аана против него и к нашей выгоде, хотя одни только боги знают, как нам выпутаться из этого положения.
Граф Саксиф Д’Аан спешил по трапу впереди них.
– Скорее! – закричал он. – Поднимайте трап!
Они стояли на палубе золотого боевого барка и смотрели, как поднимают трап и возвращают на место леер.
– Зарядить катапульты, – приказал Саксиф Д’Аан. – Используйте свинец. Немедленно затопите это судно!
Звуки в переднем трюме стали еще слышнее, лошадиное ржание разносилось по кораблю и над водой. Копыта колотили все яростнее, и вдруг конь пробил доски между люками, зацепился передними копытами за палубу и через мгновение уже стоял наверху, бил копытами по дереву – шея вздыблена, из носа валит пар, глаза сверкают, словно конь готов ринуться в схватку.
Граф Саксиф Д’Аан уже не делал попыток скрыть обуявший его ужас. Голос графа срывался на вопли, когда он подгонял своих головорезов, пугая их самыми страшными пытками, если они не будут выполнять его приказания со всей сноровкой, на какую только способны. Катапульты были поставлены на позиции, и огромные свинцовые шары полетели на палубу корабля Смиоргана. Они пробили доски, как стрелы пробивают пергамент, и корабль сразу же начал тонуть.