Анна едва не поперхнулась от такой наглости. С трудом удержавшись от грубости, она ответила как можно спокойнее:
– Я и есть Анна Владимировна. Что вы хотели мне сказать?
– Ой, Аня, это вы? – Голос женщины смягчился, в нем зазвучали виноватые нотки. – Извините ради бога. Я звоню вам второй день, никак не могу застать. Уже беспокоиться начала – не случилось ли чего? Это Венера, не узнали?
Ну конечно, теперь она узнала ее и вспомнила, что сама дала ей этот номер. Неужели появилось что-то новое?
– Здравствуйте, Венера, – приветливо сказала Анна.
– Здравствуй еще раз. Слушай, можно я сразу к делу?
– Конечно. У тебя все в порядке?
– Ой, да что мне сделается? Я насчет Дюки.
– Ты что-то узнала?
– Я кое-что вспомнила. Не знаю, важно это для тебя или нет, но все же решила позвонить.
– Правильно сделала.
– Ладно. Дело в том, что Дюка мне как-то хвастался, что его прадед был настоящим французом, из Парижа. Вроде бы выписал его сюда какой-то граф, потому что прадед неплохо шарил в драгоценностях, понимаешь?
– Шарил – это в каком смысле?
– Ну, разбирался в этих делах. Граф вроде бы хотел оценить свое богатство заново или что-то в этом роде. Тебе это надо?
– Еще как! Спасибо, что позвонила. А он не называл тебе фамилию этого графа? – Анна затаила дыхание в ожидании ответа.
– Подожди, – задумалась Венера, – кажется, называл. Я его не больно-то слушала, поэтому точно не помню. Знаю, что граф этот из местных, у него где-то в Лебяжьем был особняк. То есть он и сейчас есть… А вот фамилия… Похожа на польскую или еврейскую…
– Рабинович, что ли? – пошутила Аня.
– Не-е, эту я бы сразу запомнила, – заверила со смехом Венера. – Там что-то на «ский». Ворожевский… Валевский… нет, это духи такие – «Пани Валевска». Что же тогда? А, вспомнила! – завопила Венера так громко, что у Ани чуть не лопнули барабанные перепонки. – Его фамилия – Валишевский! Я же помню, что на «ский» и на «вермишель» похоже.
– Ты молодец! – обрадовалась Анна. – Не знаю, как тебя благодарить.
– Да брось ты. Лучше скажи, Дюка не врал насчет француза?
– Нет, конечно. Ты же знаешь, его фамилия – Морье. Настоящая французская.
– Вот сказала – фамилия! Я, захочу, тоже Разумовской стану, делов-то.
– Нет, Дюка действительно имел прадеда-француза, можешь мне поверить.
– Ну ладно.
– А почему это тебя так интересует?
– Просто любопытно. Ты там еще не нашла ту скотину? Я разыскала больницу, где Дюка лежит. Извини, не смогла дождаться, когда ты позвонишь…
– Как он?
– Так себе. Меня к нему не пустили. Там охрана почище, чем в тюрьме. Но врач сказал – опасности для жизни нет.