– Да, – подтвердил Олег, впрочем, без особого энтузиазма. Выглядел он несколько разочарованным и не пытался этого скрыть.
Аня решительно поднялась со стула и виновато улыбнулась:
– Вы нас простите за беспокойство, Игорь Николаевич.
– Никакого беспокойства, – вежливо улыбнулся ей в ответ Мережко. – Вы нам очень помогли. Ваше вмешательство, возможно, спасло жизнь тому пареньку.
Подполковник даже понятия не имел, насколько его заявление близко к истине.
Олег встал следом за Анной и протянул руку подполковнику. Тот крепко пожал ее и снова обернулся к Ане.
– Вы ведь не собираетесь отказываться от своего расследования? – спросил он, глядя ей прямо в глаза с легкой усмешкой. Аня выдержала его взгляд.
– Нет, не собираюсь, – честно призналась она.
– Я так и думал. В таком случае желаю удачи. И не вешайте нос, Анечка. Вы, по-моему, крепкий орешек и, что бы ни случилось, сумеете за себя постоять…
У Анны по этому поводу были большие сомнения.
Оказавшись в «Сафари» днем, Анна неожиданно разочаровалась: солнечный свет развеял романтическую загадочность ночного заведения. Теперь оно выглядело, мягко говоря, несвежим и изрядно потертым. Затоптанный пол, грязно-серые стены, во многих местах разрисованные и исцарапанные, обветшалые стулья и кресла – все, что тактично скрывал ночной полумрак, сейчас назойливо бросалось в глаза. Кроме того, в нос ударял отвратительный запах перегара и отсыревших окурков, не спасали даже кондиционеры. Анна двигалась крайне осторожно, стараясь не коснуться чего-нибудь ненароком.
До открытия оставалось больше двух часов, но они легко попали внутрь – Олег оказался хорошо знаком с администратором, и та без лишних разговоров провела их в зал, предоставив полную свободу действий.
Аня с брезгливым любопытством глазела по сторонам, стараясь делать это по возможности незаметно. Она скользила взглядом по ощетинившимся перевернутыми стульями столикам, похожим на огромных дикобразов, между которыми сновали уборщицы в синих замызганных халатах и сноровисто размазывали по полу грязь мокрыми тряпками. Одна из них, проходя мимо, то ли случайно, то ли намеренно, мазнула по Аниной туфле шваброй, оставив на белой коже грязные разводы. Анна торопливо отдернула ногу, недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Голова ее была занята другими мыслями: ее искренне удивляло, что трагическое происшествие с одним из ведущих артистов никак не отразилось на ритме жизни заведения. Все было на удивление обыденно, так, словно ничего не случилось. А чего она ожидала? Заплаканных глаз и выражения скорби на лицах? Конечно, нет. Но полное равнодушие было странным и даже пугающим: создавалось впечатление, что здесь никому ни до кого нет никакого дела.