Вот бы поспать под этот ровный гул двигателя… Но непривычная обстановка и слегка затекшие мышцы этому не способствовали. Нормально уснуть Лиде так и не довелось, но в то же время она по-настоящему наслаждалась возможностью немного посидеть в тишине и покое.
Очень необычным казалось ей то, что позади не слышно такой привычной и такой невыносимо надоедливой болтовни сына. Он тоже почему-то никогда не спал на ходу, переносил автомобильную качку хорошо, и поэтому, когда его брали с собой, трещал без умолку так, что о радио можно было забыть навсегда… Но сейчас в салоне автомобиля было, действительно, странно и непривычно тихо.
Громкий щелчок в наушниках и…
— … джи-и-и-и-зу-у-ус ту э ча-а-айлд… — застонал Джордж Майкл на всю катушку прямо Лиде в уши. Она резко выпрямилась, поспешно шелкнула кнопкой плейера и уставилась в насмешливые и ласковые темные глаза водителя:
— Сережка, ты с ума сошел! — гневно возмутилась она. — Заикой сделаешь! Что у тебя за шутки дурацкие?!
— Ты уже почти час спишь, как ангел. Я долго смотрел и любовался. Но оказалось, что мне не под силу вести машину под гнетом такого соблазна! — рассмеялся Сергей, отворачиваясь на дорогу.
— Да не сплю я, — проворчала Лида и уселась поудобнее. — Не получается.
— Устала? — заботливо спросил Сережа. — Тогда извини, что немного пошумел… Замучал я тебя этой дорогой…
— Ничего страшного. Это с непривычки, — Лида притворилась вежливой. Ты вот весь день на шоссе смотришь, а выглядишь весьма бодро…
Сергей пошевелился, перемещая по рулю свои большие ладони, на которых от напряжения долгой дороги уже вздулись синие вены, и покачал головой:
— Тебе кажется. Я тоже жутко устал. Но осталось совсем немного, километров пять, не больше. Спать ты сегодня будешь, как убитая… И хоть место будет новое, тебе понравится дом, я уверен. Он и раньше был ничего, крепкий, а Валяй за ним следит по-настоящему. Он писал, что прошлым летом еще раз хорошенько подлатал его…
— Ты говорил, — холодно перебила его Лида. — Раза четыре.
Сергей был из той породы людей, которые любят несколько раз рассказывать одно и то же. Вряд ли применительно к молодому, бодрому мужчине это свойство характера можно было объяснить склеротическими явлениями. Напротив, Сергей прекрасно помнил, кому, что и сколько раз он рассказывал. Но он, видимо, считал, что предыдущий рассказ собеседником подзабыт, и что напоминание будет обязательно интереснее, содержательнее и ярче.
— Я помню, что говорил, — обиженно отозвался Сергей. Он притормозил и резко свернул с шоссе на грунтовую дорогу. — Ну вот, мы на финишной прямой. Правда, скорость придется сбавить, тут всю жизнь такие жуткие колдобины были… Хорошо еще, что июнь сухой выдался, а то могли бы завязнуть в какойнибудь самой большой в Европе луже… Жаль, что уже так темно, ты посмотрела бы, как здесь красиво. Сколько раз я приезжаю сюда, не устаю восхищаться… А вид на реку — это что-то неземное. Мне всегда было обидно, что я не пишу стихов, не рисую, и даже не умею фотографировать… Это очень бы пригодилось. Река всегда очень красива. Она видна из окон мансарды… Когда мы приезжали сюда на лето, нас с Валяем всегда поселяли наверху. По утрам мы выпрыгивали из окна вниз на траву и убегали на реку купаться… Валяй всегда легкий был, а во мне уже лет в десять было килограммов сорок. Ну вот так и выпрыгивали из мансарды: впереди Валяй, как мотылек, а за ним я на манер бегемота… Пока я однажды не сломал ногу, неудачно приземлившись… Бабка тогда здорово отодрала меня крапивой… Это беспомощного-то, представляешь?!.. Лежишь на крыльце, нога мокрыми полотенцами обернута, боль страшная, а тебя еше по голым коленям крапивой. Обидно было… Валяю тоже досталось бы, но он шустрый был, через забор от бабки удрал…