В последние дни она пристрастилась вести долгие беседы со своим еще не родившимся ребенком. Вот и сейчас, рассматривая в зеркале спальни пока еще стройное тело, прикрытое лишь шелковой ночной рубашкой кремового цвета, она предавалась этому занятию.
— Ничего, малыш, придется нам обходиться без него — вот и все. Разве мы не справимся? — доверительно приговаривала она, одновременно размышляя, как скоро придется распрощаться с тонкой талией.
Она медленно опустилась на кровать и в порыве жалости к себе уронила несколько малодушных слез.
— Если нельзя поплакать в собственной спальне, то где же тогда можно? бормотала она, сердито хлюпая носом и стараясь взять себя в руки.
Она собралась было уже скользнуть под одеяло, но вдруг раздался резкий звонок в дверь.
Ох, она совсем забыла, что попросила Генри переслать с курьером кое-какие бумаги, которые понадобятся для утреннего совещания. Но, взглянув на часы, сообразила, что курьерская служба вряд ли работает в столь поздний час. Разве что Генри решил доставить их лично.
С тяжелым вздохом накинув бледно-голубой шелковый халат, Саманта торопливо подошла к входной двери и, не утруждая себя тем, чтобы заглянуть в глазок, распахнула ее.
— Право, Генри, это уж поздновато… — укоризненно проговорила она, протягивая руку за бумагами.
Но то был не Генри…
Идиотка! — мысленно обругала она себя. Сколько раз приходилось слышать о беспечных женщинах, отворяющих двери перед ворами и бродягами!
За дверью не было ни Генри, ни папки с бумагами. Не обращая внимания на жалкие попытки Саманты захлопнуть дверь, Мэтью Уорнер твердым шагом прошел прямо в большую гостиную.
— Что тебе здесь нужно?! — воскликнула Саманта, закрывая дверь и стремительно вбегая за ним в комнату.
— А что это еще за Генри? — сердито вопросил он.
— Что? — растерянно уставилась Саманта на возвышающегося в полумраке комнаты незваного гостя. — Да так, неважно, — нетерпеливо пробормотала она. Генри Грэм… Работает со мной… — Она метнулась, чтобы зажечь лампу.
— Похоже, тот, кому должно было повезти сегодня больше меня! саркастически обронил Мэт.
— Не понимаю, о чем ты! — огрызнулась она. — И вообще, с какой стати ты врываешься ночью в чужой дом? Я сказала, что не желаю тебя видеть!
— Да, пожалуй, для тебя это не совсем удобно. — Мэт кивнул в сторону приоткрытой спальни, откуда лился приглушенный свет ночника. — Уютное любовное гнездышко у тебя, дорогая! На радость усталым путникам, вроде загадочного Генри или… — он пожал плечами, — любого счастливчика, кому случится забежать, верно?
Саманте, все еще не оправившейся от внезапного вторжения, потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в смысл беспардонных слов.