Далион не сумел скрыть изумления. Он неосторожно сделал слишком большой глоток, поперхнулся и закашлялся. Ронни терпеливо дожидался, когда его собеседник сумеет ответить на это в высшей степени великодушное предложение.
– С чего вдруг такая любезность? – наконец, настороженно протянул Далион. Уж не замыслил ли чужак подставить его?
– Я при всем желании не могу предать тебя ни словом, ни действием, ни бездействием, – холодно напомнил Ронни о недавно проведенном ритуале, без особых проблем определив, что именно встревожило собеседника. – Далион, я не хочу, чтобы наша затея провалилась, так и не начавшись. А она обязательно провалится, если мы не придем к согласию внутри группы. Из нас четверых именно ты хорошо знаешь и Нора, и Райю. Тебе и командовать ими. Ну, и мною отчасти.
– Ты знаешь, что я не в восторге от участия девчонки в этом деле, – прервал его Далион. – Да и она вряд ли простила меня – ведь не так давно я лично приговорил ее к смерти. Не сбежит ли она к врагу, как только выдастся удобная возможность?
– Не думаю. – Ронни равнодушно пожал плечами. – Одним из условий того, что я взял ее под свою защиту, было сообщение мне ее истинного имени. Конечно, Дэмиен обладает властью провести новый ритуал имянаречения. Но для этого он должен в достаточной мере заинтересоваться девчонкой. А я пока не представляю, каким образом он вообще может узнать об ее существовании.
– Разве твои люди не предавали тебя раньше? – Далион ядовито усмехнулся. – Помнится, Эвелина рассказывала мне, как однажды ее чуть не убили на твоем корабле.
– Это было давно! – Ронни поморщился и единым глотком допил бутылку. – Очень давно, гончая. С тех пор я сделал определенные выводы. Уверяю тебя, отныне мои люди будут верны мне не только на этом свете, но и в Чертогах Предначертанного.
– Потрясающая самоуверенность. – Далион хмыкнул и откинулся на подушку. – Насколько я заметил, все слуги на твоем корабле – безымянные рабы. Неужели ты думаешь, что другим способом невозможно добиться верности? Только отняв у человека самое дорогое, что у него есть.
– На себя посмотри, – зло огрызнулся Ронни. – Будто лучше меня. Каким способом, хотелось бы знать, добиваются подчинения младших гончих? Не напомнишь ли мне?
– Но мы не отнимаем у них имена.
– До первой серьезной провинности. – Ронни небрежным броском отправил пустую бутылку на пол. – Далион, в этом мире если не ты, то тебя. Только страхом можно заставить человека повиноваться. Страхом и болью. Если ты проявишь доброту к слуге, то он почует твою слабость. И нападет при первом удобном случае. Нет, я не говорю, что чрезмерная жестокость – благо. Во всем нужна мера. В наказании и поощрении, в милости и гневе.