Увы, я ни в чем не мог быть уверен. Кроме пожалуй, одного: мне не определить верное направление до тех пор, пока заклятие Яна продолжает действовать.
Конечно, я понимал, что указатель направления по-прежнему лежит в моей суме, но не мог позволить себе расходовать заклятия наугад. Растратив их я окажусь беспомощным против остальных злых чар, не говоря уже о том, что это могло оказаться просто опасным. Вон сколько бед натворил задействованный не к месту раскаменитель.
– Ну что, дубина, – сказал я себе, – ты, кажется думал, что это приключение будет приятной прогулкой? Нет чтобы послушать разумного человека, такого, как Элси. Сидел бы себе спокойненько дома, ел, пил, да по ночам аистов вызывал Это ж каким надо быть олухом, чтобы вообразить себя ровней волшебникам!
Но тут мне пришло в голову, что Пука может помнить, в каком направлении мы ехали. В момент вспышки он находился дальше от черного компаса, чем я. Вдруг этот компас подействовал на него не так сильно? Или вообще не подействовал – настроен-то он был вроде на меня Пожалуй стоит довериться его чутью. Волшебник Ян прозорлив, но едва ли он предвидел, что рядом со мной будет надежный и верный друг.
Этот проблеск надежды слегка успокоил меня, и я уснул.
В середине дня жара вынудила нас проснуться. Пука пощипывал травку во сне, и я невольно позавидовал этому весьма полезному умению. Мне же не удалось обнаружить ничего, кроме корявой, засохшей булочной. Булки на ветках оказались черствыми, но все помогли кое-как утолить голод. Потом мы продолжили путь.
Теперь он пролегал по холмистой равнине, и я искренне радовался отсутствию скал, утесов, пиков, кряжей и вообще всего связанного с горами. Какой смысл карабкаться в поднебесье, ежели от злых чар там все едино не убережешься. Лучше уж ехать спокойненько по долине.
Пука трусил на северо-запад. Мне казалось, что это наименее правильное направление из всех возможных, но я не спорил, надеялся, что он имеет хотя бы приблизительное представление о направление, в котором следует искать нужный нам объект. У меня хватало ума не мешать ему выбирать дорогу, ведь сам я мог выбрать только неверную. Вероломство Яна сделало мою задачу почти невыполнимой, но варварское упрямство не позволяло мне отступиться. Свалять дурака легко, а вот признаться в этом даже самому себе гораздо труднее.
Уже смеркалось, когда мы приметили изрытый пещерами холм и решили остановиться в одной из них на ночлег. Варвары недалеко ушли от пещерных людей, пещера для нас что дом родной. Однако стоило сунуться внутрь, как из глубины донеслось металлическое клацанье и к нам, тускло поблескивая клешнями, устремилась туча крохотных существ. Пещера кишела полушками.