Господи, помоги ему, он всего лишь мужчина, а не святой. У Тома пересохло во рту.
Виктория не узнала его. Ей нужно время. Он должен дать ей время.
Том повторял это, как заклинание. Но напряжение не спадало. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Когда Том открыл глаза, Виктория смотрела на него. Он сглотнул. Если сейчас он сделает какое-нибудь движение… если хотя бы слегка пошевелится, он протянет руки и заключит Викторию в объятия, овладеет ею прямо здесь, в этой проклятой карете.
Виктория отдала мужу бумаги. У нее дрожали руки. Мысли были в смятении. Этот мужчина вызывал в ней смутную тревогу. И почему? Почему он так странно поступил? Почему отказался ее поцеловать? Стоп. Для нее это не должно иметь никакого значения. Но мысли возвращались к одному и тому же. Неужели он понял, что она хочет этого поцелуя? Неужели он сожалеет, что связал себя с ней? Да какое, собственно говоря, ей дело, что он думает! Она выбрала его исключительно потому, то он согласился на союз без обычных уз – без обязательств и без привязанности. И тем не менее никогда в жизни ни один мужчина не смотрел на нее с таким выражением. Никогда в жизни она не ощущала такого трепета и сладкого волнения…
Сердце Виктории готово было выскочить из груди, стоило ей посмотреть на губы Тома… на его лицо… в его глаза, на его брови, которые так дьявольски поднимались и опускались, когда он улыбался.
Почему же Том не поцеловал ее?
«Ну вот, опять! Виктория, что с тобой? Едва успела отвлечься, как снова думаешь о поцелуе. У тебя появляются навязчивые идеи. Так и свихнуться недолго. Ну-ка, прекрати немедленно, – говорила она себе. – А мой муженек, видно, рад, что так надо мной подшутил». И Виктории вдруг захотелось дать ему пощечину. Боже правый, она не может вспомнить, испытывала ли когда-либо такое неистовое желание… Нет, конечно, может! Виктория вспомнила маленького мальчика, который однажды так сильно ее рассердил, и она прокляла себя за то, что она девочка и не может его поймать, чтобы как следует надавать по щекам. Она улыбнулась.
– Мне нравится, как вы улыбаетесь, – сказал ей муж.
Улыбка сразу погасла.
– О чем вы думаете?
Прищурив глаза, Виктория взглянула на Тома. Кажется, он опять начинает играть с ней. Постарается приблизить ее к себе, а потом снова оттолкнет. Как там, перед алтарем.
– Так, ерунда. Вспомнилось кое-что из детства. – Виктория подалась вперед. – Учтите, я не особенно расстроена из-за того, что вы изменили решение. Но едва ли я могу быть вам благодарна за то унижение, которое испытала из-за вашего отказа, с-э-э-р!