– О нет! – Элизия, пошатнувшись, отпрянула от кобылы, к которой потеряла всякое доверие. – Я ни за что больше не сяду на это злобное животное!
– У вас остается один выход – ехать верхом вместе со мной.
Элизия с таким же неудовольствием взглянула на смуглого мужчину, в чьих глазах блестели подозрительные огоньки, и решительно отрезала:
– Я предпочитаю идти пешком.
– Как хотите.
Солнечный луч пробился между облаками и, пройдя сквозь густую листву, заиграл на черной как ночь шевелюре Марка, когда он кивнул. Не стоило спорить с разозленной девицей, тем более что, если учесть расстояние, которое они проехали, скоро она сама запросится в седло.
Совершенно забыв о стражниках, скромно державшихся поодаль, Элизия махнула Марку, чтобы тот продолжал путь. Он не пожелал подчиниться, но она упрямо ждала, что он поедет первым. В конце концов он снова кивнул и согласился. Она настаивала на своем, чтобы он не увидел ее неловкую походку. В противном случае, она боялась, он получил бы повод заставить ее сделать то, что она поклялась не делать.
– Езда верхом явно не относится к вашим талантам, – прокричал Марк сердитой девушке, тащившейся за его спиной. – Но вы же наверняка куда-то ездили, хотя бы иногда… – Он обернулся, чтобы посмотреть на нее, задавая следующий вопрос: – Каким образом?
Элизия окаменела под взглядом серых глаз.
– Я ездила в паланкине на лошадях.
Перед ее мысленным взором тут же предстало это сооружение. Отец всегда уверял, что благородные дамы часто переезжают с места на место, сидя на тюфяке, разложенном поверх крепкого холста, который натянут на деревянную раму. Эту раму и несут лошади.
– Уверена, когда вы жили в Нормандии, там при дворе поступали точно так же.
– Паланкин на лошадях? – Криво усмехнувшись, Марк натянул поводья и остановил коня. – Да, представляю, как вы удобно в нем располагались, возвышаясь над толпой черни, и с королевским видом раздавали милостыню.
Элизии было больно это слышать, но она промолчала, стоя на середине бугристой тропы. Она действительно раздавала милостыню со своего паланкина, но вовсе не бесстрастно и снисходительно, как он представил. Однако, начни она возражать, было бы еще хуже.
Элизия упрямо молчала, затягивая паузу, поэтому Марк пожал плечами и повернулся, чтобы продолжить путь. Но не успел он проехать и двух шагов, как украдкой бросил на нее взгляд через широкое плечо. Он увидел, что девушка смотрит перед собой и с гримасой на лице прихрамывает. Он тут же вновь спешился.
Элизия услышала, как заскрипело седло, и, оторвав взгляд от тропинки, взглянула наверх, гордо выпятив подбородок. Марк решительно приближался, а Элизия, горя негодованием, должна была признать, что выбор у нее небольшой. Она едва могла ступать и, конечно, ей не удалось бы убежать.