– Пап, пусть лучше это сделает кто-то другой.
– Кто? Ты же знаешь, что некому. Я бы занялся этим сам, разумеется, но не могу. Этот чертов гипс снимут только через неделю, а Нортон настаивает на скорейшем заключении сделки. Да и наши клиенты, заинтересованные в покупке острова, уже проявляют нетерпение. К тому же Нортон настаивает, чтобы этим занялась именно ты. Это его условие, иначе он отказывается продавать. – Он нахмурился. – Ты же не хочешь подорвать репутацию нашей фирмы как надежного посредника?
– Нет, конечно, но…
– Никаких «но», дорогая. Ты взрослая женщина и хороший агент. Одна-две деловые встречи, только и всего. Неужели ты не сможешь? Конечно, сможешь. Это выгодное дело, Дани, большие деньги, и почти никаких сложностей. Все уже на мази. Сделай это для меня.
Даньелл закусила губу, понимая, что никакие ее аргументы и возражения на отца не подействуют. Сейчас в нем говорит исключительно бизнесмен.
– Ох, папа, не боишься, что я никогда не прощу тебя за это?
Он широко улыбнулся.
– Не боюсь. Уверен, что ты мне еще спасибо скажешь, моя дорогая.
– За то, на что ты меня толкаешь? Никогда. Я еду домой. Сам договорись о встрече и дай мне знать, когда она состоится.
Глядя вслед сердито удаляющейся дочери, Дэвид задумчиво улыбался.
У Даньелл было всего три дня, чтобы подготовиться к встрече с Дэвидом. Три дня негодования на отцовскую твердолобость. Три дня беспокойства о том, что надеть и как себя вести во время предстоящей встречи. Занимаясь делами, она держалась, но едва переступала порог квартиры, как слезы подступали к глазам. В последнее время она превратилась в какую-то бледную тень с разбитым сердцем и проклинала Дэвида за то, что он довел ее до такого состояния.
Чтобы хоть как-то занять себя и отвлечься, она прошлась по магазинам и купила несколько новых нарядов, уверяя себя, что делает это вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на Дэвида, а просто потому, что уже давно ничем себя не баловала.
За эти три дня она вся извелась. Ее бросало то в жар, то в холод. Предстоящая встреча с Дэвидом изменила не только ее характер, но и внешность. Решив, что надо выглядеть построже, она укоротила волосы, а потом расплакалась, увидев их на полу.
После долгих колебаний, споров с собой и примерок она выбрала для встречи белое льняное платье, вполне строгое и в то же время нарядное, и туфли-лодочки на невысоком каблуке. Косметика была подобрана безупречно, и каждый волосок на голове лежал так, как ей хотелось. Но вот из-за волнения она не смогла проглотить ни кусочка, поэтому отправилась на встречу с пустым урчащим желудком.