Удар пришелся точно в цель. Строгая выправка, идеальная походка шаг-в-шаг, глаза, привыкшие осматривать не только больного, но и поле боя. Да, это были врачи, но врачи, которые легко могли превратиться в солдат.
Все это помещение пахло не только медициной, но и военщиной. Запах пороха и оружейного масла…
Маски были сброшены. Притворяться больше не было смысла.
— Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы! — отрапортовал старший из «докторов», и, махнув рукой остальным, двинулся к двери.
— Я хочу знать, что происходит! — крикнула ему вслед Геля, морщась от накатившей боли, — Если вы не можете ответить — приведите того, кто может! Я могу узнать, что будет со мной?
«Доктор» остановился у двери и сухо бросил через плечо:
— С вами будет все в порядке.
Хотелось верить, что он не врал…
Остальные двое остались. Видимо они были младше по рангу (по должности? по чину? — как там принято говорить у военных), поэтому пряча глаза, чтобы не встретиться ней взглядом, занялись осмотром. Проверили реакцию зрачков, взяли анализ крови, осмотрели изувеченную руку, на месте кисти которой была теперь профессионально сформированная культя, и тут же с ходу, быстро и безболезненно сменили повязку.
— Болит? — участливо спросил «доктор».
— Да, — созналась Геля, — Чем меня обезболивали?
— Анальгином…
— Чем?! — удивленно спросила она, — Вы что тут все, даже медучилище не оканчивали?
Это объясняло то, что рука болела, пусть и не так сильно, как могла бы. Пусть она была в шоке, пусть долгое время провалялась без сознания (А КСТАТИ, КАКОЕ?) — снимать боль от такого ранения должны были чем-нибудь серьезным!
— А вы, ребята, ногу под местной анастезией ампутировать не пробовали?
— Пробовали! — с вызовом ответил ей «доктор», — В полевых условиях, зазубренным ножом. Вы врач? Вижу, что врач. А я — не только врач, и бывал в таких ситуациях, которые вам и не снились.
— Извините… — пробормотала Геля, — Но все же, почему… Почему мне вкололи анальгин?
— Честно? — «доктор» впервые взглянул ей в глаза, — Я не знаю. Мне не говорят всего, но и того, что я знаю, достаточно для того, чтобы плохо спать по ночам. Вам вкололи анальгин потому, что решили, что так будет лучше для вас. Поверьте хотя бы это и постарайтесь больше не спрашивать ни о чем.
Геля замолчала, наблюдая, как игла шприца входит в ее вену, впрыскивая новую дозу обезболивающего…
— Сколько я была без сознания? — спросила она, — Это то вы можете мне сказать?
— Около пяти часов.
— Чего вы боитесь? Почему мне нельзя колоть морфий? Почему я здесь, а не в обычной больнице? Да и вообще, где я?