— Отец научил меня паре важных вещей, Майкл. Под его руководством я понял, что пуля убивает, но такая смерть приносит куда меньше удовольствия, чем смерть, происходящая от разрушения души. Богатство с этим не сравнится. Я получил от тебя огромное удовольствие, Габриэль, куда большее, чем от денег, заплаченных мне отцом. Я знал, что желание, которое я заставил тебя почувствовать, будет разъедать тебя изнутри — человека, никогда по-настоящему не чувствовавшего желания. Ты всегда был таким недотрогой, mon ange, и все же я коснулся тебя. А теперь к тебе прикоснулась эта женщина.
И вот мне интересно, на что это будет похоже, когда тебя коснется Майкл? Станешь ли ты таким же твердым, каким становился для меня? Будешь так же кричать, как кричал тогда со мной?
Хочешь знать, почему я даю тебе выбор, Габриэль? Я отвечу. Внутри тебя есть стержень, которого никто не касался — ни я, ни Майкл, ни мадмуазель Чайлдерс. Я хочу посмотреть, что нужно сделать, чтобы сломать его. Я хочу увидеть это сейчас.
Выбирать тебе, Габриэль. Не выберешь, пока я считаю до трех, за тебя выберу я. Раз…
Габриэль почувствовал движение, но не мог отвести глаз от Виктории и того, к чему он ее привел.
— Два…
Она не должна была умирать за то, что коснулась ангела.
Он не заслуживал изнасилования за любовь к мальчику с фиалковыми глазами.
— Три…
Габриэль не увидел, а почувствовал, как Майкл направился к нему.
Он встал рядом с Габриэлем так, как и всегда стоял рядом с ним.
Полуголодный тринадцатилетний мальчик, поделившийся куском хлеба.
Двадцатишестилетний мужчина, отказавший ему в праве умереть.
Сорокалетний мужчина, не осуждавший его, зная, кто он есть на самом деле.
Фиалковые глаза заняли место голубых, замутненных сознанием смерти.
Майкл стал напротив его. Он принял решение, которое не смог принять Габриэль.
— Габриэль, mon ami, — мягко сказал Майкл, в его дыхании был легкий запах бренди.
Покрытые шрамами пальцы коснулись щеки Габриэля, обожженные большие пальцы размазали слезы под глазами Габриэля.
Глазами мертвеца.
Но мертвые не плачут.
— Il est bien, Gabriel, — прошептал Майкл, дыхание с ароматом бренди застряло в легких, — всё хорошо, друг.
В фиалковых глазах Майкла бушевали чувства: сожаление о женщине, на которой он должен был жениться через два дня, сочувствие к Габриэлю и выбору, который он не смог сделать, разрываясь между любовью к другу и любовью к женщине.
Миниатюрное лицо не выражало сожаления, сочувствия, любви.
Лицо Габриэля. В глазах Майкла.
Мягкие губы коснулись мягких губ.
Поцелуй ангела.