Человеческое существо является частью целого, которое мы называем Вселенной... Ложное представление (об обособленности) для нас как тюрьма... Наша задача – освободиться из этой тюрьмы путем расширения круга нашего сострадания, чтобы объять все живые существа и всю природу в ее красоте.
Альберт Эйнштейн
Может быть, эта книга была для вас лишь путешествием по Стране чудес. Человек логики вряд ли захочет слишком углубляться в то, о чем он прочел. Например, если бы я сам был просто наблюдателем, а не оказался неразрывно связан с этим проектом, то, наверное, не рискнул бы отозваться о нем с одобрением. Несомненно, тысячи очевидцев могут подтвердить уникальные свойства Джона Чана. Возможно, еще сотня таких, как я, готовы публично поклясться в том, что Джон обладает знанием, с помощью которого большинство людей в силах, при определенном профессионализме, развить в себе так называемые паранормальные способности. Для скептика тем не менее это еще не означает, что все, во что верит Чан-шифу, научно доказуемо или является аксиомой. Как ученый я не стану спорить с подобным строем мышления.
Я могу продолжить размышления такого рода. Позвольте предположить, что вы верите в мою искренность и искренность моего Учителя; вы согласны, что все, о чем я написал, правда. И все равно остается под вопросом смысл этих усилий. Я имею в виду вопрос, ради чего утруждать себя. Какой практический урок можно извлечь из опыта, описанного в этой книге? Даже если все, что здесь рассказано, чистая правда, как и почему это должно отразиться на вашей повседневной жизни?
Ответ довольно прост. Если бы наше повседневное существование не находилось под угрозой, если бы нам не нужны были уроки, содержащиеся в этой книге, то никто не стал бы свидетелем того, как Джон демонстрирует свои способности, а эта книга никогда не была бы написана.
В основе китайской эзотерической традиции лежит попытка избежать вмешательства в дела мира. Как я показывал, тем не менее это правило периодически нарушалось, и многие Учителя (такие, как Пай Лок Нэн и Мо-цзы) переходили грань, соединяя собственную карму с мировой, когда видели в этом необходимость. Ни один даосский мастер даже на Семьдесят Втором Уровне не был Богом, все они оставались людьми. С человеческими желаниями и чувствами. Первое среди этих чувств – любовь и забота о ближнем и о развитии человеческой культуры. Им до всего есть дело, если можно так выразиться, и они не являются посторонними созерцателями. Иногда они вмешиваются, и наш случай как раз такой.