– А что будет, если я не уложусь? – через некоторое время спросил Митч у Лили.
– Думаю, она просто вышвырнет тебя из города.
– Да неужели?
– Разве я забыла упомянуть, что Джейкоб – ее сводный брат? – невинно спросила Лилиан, уже с трудом сдерживая смех.
– Этот вездесущий и всемогущий шериф у меня уже в печенках сидит! – якобы в сердцах сказал Митч, подыгрывая Лили. – А теперь еще и эта рыжеволосая фурия свалилась на мою голову.
– У вас четыре дня. Мистер Айрэс… – ехидно – и очень неосмотрительно! – пропела Лилиан, копируя тон Фиби.
– Как ты думаешь, что я должен предпринять, чтобы в них уложиться? – Митч двинулся в сторону Лили.
– Понятия не имею! – Она поставила между ним и собой стул.
– Мне кажется, я знаю.
– Митч, это не игра! Не начинай снова!
– О чем ты говоришь, Лили? Я никогда не играл с тобой. И не собираюсь делать это в будущем… – Он осторожно забрал из ее рук стул и отставил его в сторону. Лили попятилась и прижалась спиной к стене.
– Нет, Митч!
Его рука остановилась на полпути. Он внимательно следил за выражением лица Лили. Потом рука Митча вновь продолжила движение, и он осторожно поправил выбившийся локон.
– Лилиан, – прошептал он и мягко потянул Лили к себе.
Она нехотя поддалась. Митч почувствовал дрожь, сотрясавшую ее тело, заглянул в ее глаза и все понял.
– Ты любишь меня… Все еще любишь… Скажи мне, Лили, умоляю!
– Да!
Он вырвал у нее это признание, и оно лишило Лили последних сил. Она приникла к Митчу, недоумевая, почему он медлит. Лили подняла лицо и вдруг увидела, как сильно блестят его глаза.
– Митч…
– Господи, Лили, неужели это… – Не закончив, он принялся покрывать быстрыми поцелуями ее лицо, а потом, застонав, впился в ее губы.
Он обезумел от долго сдерживаемой страсти, и это безумие оказалось заразным. Лили откликнулась мгновенно, впившись пальцами в его плечи и отвечая с неменьшей страстью. Остановиться было невозможно. Каким-то непонятным образом Митч освободился от свитера и попытался расстегнуть пуговички на блузке Лили, но, отчаявшись, рывком вытащил ее из-за пояса джинсов. Его ласковые ладони обхватили грудь Лили. Она вздрогнула, застонала и легонько прикусила его нижнюю губу.
– Лилиан, я больше не могу…
– Да, – выдохнула она.
Митч подхватил ее на руки и понес в спальню.
Когда-то они уже познали взаимную страсть, но это казалось таким далеким и почти неправдоподобным. Но сейчас все мгновенно вернулось… Словно и не было никогда расставания, взаимных обид и недоверия. Они растворились друг в друге, все на свете потеряло свое значение… Кроме того, что оба вдруг поняли: перенесенные страдания не прошли для них бесследно. Они любили друг друга так, словно это взаимное обладание было для них последним. Они не могли насытиться друг другом, порог за порогом преодолевая все испытанное ранее и возносясь на недоступную ранее вершину. Острота ощущений намного превосходила то, что им довелось испытать раньше. Наслаждение граничило с болью. Острое, как бритва, оно жалило и одновременно наполняло невыносимым блаженством. Оно накрыло их с головой, а когда Лили стало казаться, что она этого больше не вынесет, схлынуло, оставив их, слабых и едва дышащих. Митч перекатился на бок, увлекая Лили за собой. Они не размыкали объятий.