— Я не оправдываюсь! Я требую, чтобы ты оставил меня в покое!
— И оставил здесь, наверху?
— Да! Я и сам могу спуститься. — и в доказательство этого он на несколько сантиметров поднялся над поверхностью моста.
— Делаешь успехи! — произнес Денис, вспоминая, через сколько дней после открытия в себе психокинетической силы он сумел, наконец, поднять себя в воздух.
— Убирайся! — закричал тот, вновь пытаясь воспламенить одежду Дениса, — Убирайся к себе в преисподнюю!
— Я пришел не от туда! — веско произнес он, без особого труда отражая волны жара, — А вот тебе суждено отправиться именно по этому адресу. Обвинение — множественные убийства. Вердикт — виновен! Приговор — смерть! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Глаза Дениса сверкнули алым огнем из-под черной маски. Плащ затрепетал от порыва поднятого Назгулом ветра. Черная рука указала на убийцу и тот, сжавшись от ужаса, повалился на поверхность моста, сквозь слезы умоляя о пощаде и призывая на помощь… Сначала затрещала краска, покрывавшая пролет, затем вспыхнули волосы человека, и огонь перекинулся на его одежду, пожирая того, кто еще недавно пытался повелевать им.
Несчастный с криком вскочил на ноги, вновь повалился на мост и начал кататься по нему, пытаясь сбить пламя. Бесполезно. Огонь, зажженный Назгулом, потушить мог только Назгул… И он пришел.
Москвин в эту минуту почти взял под свой контроль толпу, когда ожил динамик рации, прикрепленный к его уху.
— Москвин! Вызывает диспетчер. Как слышишь меня?
Одним рывком выбравшись из перехода на своем «Флайбе», он нажал на кнопку «прием», краем глаза успев заметить Дениса, стоявшего на метромосту.
— Слушаю тебя, диспетчер. — отозвался он, машинально подмечая, что «пробка» в переходе» начинает рассасываться.
— Срочный приказ директора. Над тобой Единорог сейчас спалит заживо нового Назгула. Останови его.
Удивлению Димы не было предела. Откуда в «Когорте» знают, что происходит сейчас рядом с ним? Но он не привык обсуждать приказы.
— Понял тебя, диспетчер. Выполняю. Еще что-нибудь?
— Да. Одно «но». Этого сообщения не было. Ты почувствовал вспышку энергии и двинулся посмотреть, не нужна ли Единорогу помощь. А увидев, что он творит — не мог не остановить его. Понял? Инициатива исходила от тебя!
— Понял тебя, диспетчер. Отбой.
— Отбой.
На долю секунды в сердце Москвина закралось сомнение. Он понимал, что движет Денисом и, хотя сам и не одобрял казни потенциального Назгула, не стал бы ему мешать. Но приказ есть приказ. И пусть Денис возненавидит его за это — он должен выполнить его.