На ней было длинное, до полу, вечернее платье из легкого алого шифона, красиво оттенявшее ее белые плечи, шею и дерзко посаженную темную головку.
– Очаровательный чертенок, – заметил я.
– И как не похожа на свою подругу, – проговорил Пуаро.
Фредерика Райс была в белом. Она танцевала вяло, с томной грацией, которая резко контрастировала с оживленностью Ник.
– Необыкновенно хороша, – сказал вдруг Пуаро.
– Наша Ник?
– Нет, та, вторая. Что она таит в себе? Добро? Зло? Или просто несчастна? Попробуй угадай. Она непроницаема. А может быть, за этой маской вообще ничего нет. Одно бесспорно, друг мой, эта женщина – с огоньком.
– Что вы имеете в виду? – с любопытством спросил я.
Он, улыбаясь, покачал головой:
– Рано или поздно узнаете, друг мой. Попомните мои слова.
К моему удивлению, он встал. Ник танцевала с Джорджем Челленджером. Фредерика и Лазарус только что кончили танцевать и сели за столик. Немного погодя Лазарус встал и вышел. Миссис Райс осталась одна. Пуаро направился прямо к ней. Я последовал за ним.
Он начал сразу, без обиняков:
– Разрешите? – Он положил руку на спинку стула и тут же сел. – Мне очень нужно поговорить с вами, пока ваша подруга танцует.
– Да? – Ее голос прозвучал холодно, безразлично.
– Не знаю, рассказывала ли вам ваша приятельница. Если нет, то расскажу я. Сегодня кто-то пытался ее убить.
В широко раскрытых серых глазах отразились ужас и изумление, огромные черные зрачки стали еще больше.
– Как – убить?
– Кто-то выстрелил в мадемуазель Бакли здесь, в парке.
Она вдруг улыбнулась, снисходительно и недоверчиво.
– Это вам Ник сказала?
– Нет, мадам. Случилось так, что я это видел собственными глазами. Вот пуля.
Он протянул ей пулю, и женщина слегка отстранилась.
– Так, значит… значит…
– Вы сами видите, что это не фантазия мадемуазель. Ручаюсь, что нет. Мало того. В последнее время произошло несколько очень странных случаев. Вы, конечно, слышали… хотя нет. Ведь вы приехали только вчера?
– Да… вчера.
– А перед этим гостили, кажется, у каких-то друзей? В Тэвистоке, если не ошибаюсь.
– Да.
– Интересно, как их зовут, ваших друзей?
Она подняла брови.
– А почему я, собственно, должна говорить об этом? – холодно спросила она.
– О, тысяча извинений, мадам. – Пуаро разом превратился в олицетворенное простодушие и наивное удивление. – Я был непозволительно бестактен. Мне почему-то пришло в голову, что, может быть, вы встретили там и моих друзей – у меня ведь тоже есть друзья в Тэвистоке, их фамилия Бьюкенен.
Миссис Райс покачала головой.
– Не помню таких. Едва ли я их встречала. – Ее ответ прозвучал вполне дружелюбно. – Впрочем, довольно толковать о посторонних людях. Вернемся лучше к Ник. Так кто же в нее стрелял? И почему?