Когда парочка скрылась из виду, Пуаро подошел к маленькой, неприметной калитке. Петли ее изрядно проржавели. Полустершаяся надпись гласила: «Эндхауз. Частная собственность». Вокруг не видно было ни одного живого существа. Мы осторожно открыли калитку.
Вскоре мы оказались на лужайке перед домом. Здесь тоже не было ни души. Пуаро подошел к краю обрыва и взглянул вниз. Потом он направился к дому. Выходящие на террасу двери были открыты, и мы беспрепятственно проникли в гостиную. Пуаро не стал здесь задерживаться. Он отворил дверь и вышел в холл. Затем начал подниматься по лестнице, а я последовал за ним. Он вошел прямо в спальню Ник, присел на краешек кровати, кивнул мне и подмигнул.
– Вы видите, как это просто, мой друг. Никто не видел, как мы вошли. Никто не увидит, как мы уйдем. И без всяких помех мы могли бы провернуть какое-нибудь маленькое дельце. Например, растеребить этот шнур, так чтобы картина висела на честном слове. Теперь допустим, кто-нибудь случайно оказался перед домом и видел нас. Опять же ничего страшного, так как все знают, что мы друзья хозяйки.
– То есть вы хотите сказать, что здесь орудовал кто-то из своих?
– Именно так. Не психопат, свалившийся невесть откуда, а кто-нибудь из людей, близких к дому.
Он направился к двери. Мы молча вышли и начали спускаться. Кажется, мы оба были взволнованны.
На повороте лестницы мы вдруг остановились. Какой-то человек шел нам навстречу. Остановился и он. Лицо его оставалось в тени, но, судя по позе, он совершенно растерялся. Наконец он окликнул нас, громко и вызывающе:
– Какого дьявола вам тут нужно, хотелось бы мне знать?
– А! – отозвался Пуаро. – Мсье… Крофт, если не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь. Только за каким…
– Не лучше ли нам побеседовать в гостиной?
Он послушно повернулся и стал спускаться с лестницы.
В гостиной, притворив дверь, Пуаро поклонился:
– Придется самому представиться: Эркюль Пуаро, к вашим услугам.
Лицо Крофта немного прояснилось.
– А, так вы тот самый сыщик, – сказал он, словно что-то припоминая. – Я читал про вас.
– В «Сент-Лу геральд»?
– Чего? Нет, еще там, в Австралии. Вы ведь француз, да?
– Бельгиец. Но это не имеет значения. Мой друг, капитан Гастингс.
– Очень приятно. Ну а в чем дело-то? Зачем вы тут? Что-нибудь не слава богу?
– Да как вам сказать…
Австралиец кивнул. Это был человек не первой молодости, почти совершенно лысый, но великолепно сложенный. Его грубоватое, я бы даже сказал – какое-то первобытное, лицо с тяжелой челюстью и пронизывающими голубыми глазами было по-своему красивым.
– Вот послушайте-ка, – начал он. – Я тут принес несколько помидоров и огурцов для маленькой мисс Бакли. Работничек-то ее ведь пальцем о палец не ударит, бездельник. Мы с матерью так просто из себя выходим, ну и стараемся, конечно, помочь по-соседски. А помидоров у нас хоть отбавляй. Вошел я, как всегда, вот в эту дверь, выкладываю кошелку и только собрался уходить, как вдруг послышалось мне, словно бы кто-то ходит наверху и голоса мужские. Чудно, думаю. Вообще-то у нас тихо тут, да только мало ли чего? А вдруг жулики? Я и решил: схожу проведаю, что и как. Гляжу – вы двое спускаетесь с лестницы. Тут я маленько удивился. А вот теперь оказывается, что вы сыщик, да еще этакая знаменитость. Случилось что-нибудь?