Только вчера она спрашивала себя, не высосано ли из пальца все это дело, которым ей поручили заниматься. А теперь она готовилась отправиться в настоящее путешествие. Нужно соблюдать осторожность – ей нельзя ошибаться. Она должна быть Оливией Беттертон, умеренно образованной, довольно невзрачной, обладающей «левыми» убеждениями и преданной своему мужу.
– Мне нельзя ошибаться, – пробормотала Хилари себе под нос.
Здесь, в Марокко, она ощущала себя как в волшебной стране. Казалось, стоит потереть стоящую рядом медную лампу, как появится джинн! Подумав об этом, Хилари вздрогнула. Из-за лампы неожиданно появились маленькое сморщенное лицо и козлиная борода мистера Аристидиса. Он вежливо поклонился и спросил, прежде чем сесть рядом:
– Вы позволите, мадам?
Хилари ответила утвердительно.
Вынув портсигар, Аристидис предложил ей сигарету. Она взяла ее, и он также закурил.
– Вам нравится эта страна, мадам? – после паузы осведомился старик.
– Я пробыла здесь очень недолго, – ответила Хилари, – но нахожу ее очаровательной.
– А вы побывали в старом городе? Он вам понравился?
– По-моему, он чудесен.
– Да, чудесен. За его стенами и на узких улочках словно оживают древние тайны, интриги и страсти. Знаете, о чем я думаю, мадам, когда хожу по улицам Феса?
– Нет.
– Я думаю о вашей Грейт-Вест-роуд в Лондоне. О промышленных зданиях по обе стороны дороги, о людях внутри, которых вы ясно можете видеть, проезжая мимо в автомобиле, благодаря неоновому освещению. Там нет ничего таинственного – даже окна не имеют занавесок. Весь мир может наблюдать за тем, что происходит в этих зданиях, за работой, которая там ведется. Это похоже на муравейник со срезанной верхушкой.
– Вас привлекает контраст? – с интересом спросила Хилари.
Мистер Аристидис кивнул головой, напоминающей черепаховый панцирь.
– Да, – сказал он. – Там все открыто, а на улицах старого Феса все во мраке… Но… – Он склонился вперед и постучал пальцем по медному кофейному столику. – Но везде творится одно и то же. Те же жестокости, угнетение, жажда власти, мошенничество.
– По-вашему, человеческая натура везде одинакова? – осведомилась Хилари.
– Во всех странах. В прошлом и настоящем всем правят две вещи – жестокость или благодеяние! Иногда и то и другое одновременно. – Он продолжал, почти не делая паузы: – Мне сказали, мадам, что вы недавно пережили авиационную катастрофу в Касабланке?
– Да.
– Я вам завидую, – неожиданно заявил мистер Аристидис.
Хилари изумленно уставилась на него. Старик снова энергично кивнул:
– Да, вам можно позавидовать. Вы приобрели уникальный опыт. Мне бы хотелось пережить нечто подобное. Побывать в двух шагах от смерти и остаться в живых! С тех пор вы не чувствуете себя по-другому, мадам?