Беттертон отвел взгляд:
– Я ничего не продавал. Я просто сообщил им все, что знаю, – по своей воле. Ведь одно из условий организации – раскрытие всех научных тайн. Неужели вы не можете понять?
Хилари могла. Она могла понять, почему это делает Энди Питерс, почему Эрикссон с его глазами фанатичного мечтателя предает свою родину с охотой и энтузиазмом.
Но ей трудно было представить в этой роли Тома Беттертона. Хилари сознавала, что это свидетельствует об огромной разнице между Беттертоном, прибывшим сюда несколько месяцев назад полным энтузиазма, и теперешним Беттертоном – нервным, опустошенным и смертельно испуганным человеком.
Словно подтверждая ее выводы, Беттертон с тревогой огляделся и сказал:
– Все уже спустились. Нам лучше…
Хилари поднялась:
– Хорошо. Но вам незачем беспокоиться. Они сочтут это вполне естественным – при сложившихся обстоятельствах.
– Нам придется продолжать все это, – смущенно вымолвил Беттертон. – Я имею в виду… изображать мужа и жену.
– Разумеется.
– Мы должны делить одну спальню и тому подобное. Но все будет в порядке. Я имею в виду, вам незачем волноваться… – Он умолк, смутившись окончательно.
«Как он красив, – думала Хилари, глядя на его профиль, – и как мало это меня трогает».
– Едва ли нам следует беспокоиться по этому поводу, – весело сказала она. – Главное – выбраться отсюда живыми.
В номере отеля «Мамуния» в Марракеше Джессоп разговаривал с мисс Хезерингтон. Эта мисс Хезерингтон совсем не походила на ту женщину, с которой Хилари встречалась в Касабланке и Фесе. Внешность, костюм и ужасная прическа оставались теми же, но поведение резко изменилось. Теперь это была толковая и деловитая женщина, выглядевшая моложе своих лет.
Третьим в комнате был коренастый темноволосый мужчина со смышлеными глазами. Он негромко барабанил по столу пальцами и напевал себе под нос французскую песенку.
– Насколько вам известно, – осведомился Джессоп, – это единственные люди, с которыми она говорила в Фесе?
Дженет Хезерингтон кивнула:
– Там была эта женщина, Келвин Бейкер, с которой мы уже встречались в Касабланке. Откровенно говоря, я все еще не составила о ней определенного мнения. Она лезла из кожи вон, чтобы подружиться с Олив Беттертон, да и со мной тоже. Но американцы всегда дружелюбны – они тут же заговаривают с людьми в отелях и любят ездить с ними на экскурсии.
– Да, – промолвил Джессоп, – это чересчур очевидно для того, что мы ищем.
– Кроме того, – продолжала Дженет Хезерингтон, – она тоже была в том самолете.
– Не исключено, что катастрофа была запланирована заранее, – сказал Джессоп. Он посмотрел на коренастого брюнета: – Как вы считаете, Леблан?