– Ты обещал, что мы скоро поедем в Америку.
– Да, но это не так легко устроить. Существует очередность. У нас нет никаких особых деловых оснований. После войны все движется с трудом.
Дэвида раздражали собственные слова. Названные им причины были вполне реальными, но выглядели предлогом. Его интересовало, казались ли они таковым сидящей напротив девушке? И почему ей внезапно так приспичило ехать в Америку?
– Ты сказал, что мы пробудем тут недолго, – настаивала Розалин. – Ты не говорил, что мы собираемся здесь поселиться.
– Чем тебе не по душе Уормсли-Вейл и «Фарроубэнк»?
– Ничем. Это все они…
– Клоуды?
– Да.
– В этом-то как раз самый смак, – сказал Дэвид. – Приятно смотреть на их самодовольные физиономии и видеть, как их гложут зависть и злоба. Не порть мне удовольствие, Розалин.
– Я не хочу, чтобы ты так говорил, – с тревогой произнесла она. – Мне это не нравится.
– Не вешай нос, дорогая! Нами достаточно помыкали. А Клоуды существовали беззаботно за счет братца Гордона – маленькие мухи присосались к большой. Всегда ненавидел эту породу.
– Нельзя ненавидеть людей, – возразила шокированная Розалин. – Это грешно.
– По-твоему, Клоуды тебя не ненавидят? Они были добры к тебе?
– Они не причинили мне никакого вреда, – с сомнением отозвалась Розалин.
– Но с радостью бы это сделали, малышка. – Он рассмеялся. – Если бы они не так дрожали за собственную шкуру, тебя однажды утром нашли бы с ножом в спине.
Она поежилась:
– Не говори такие ужасные вещи.
– Ну, может быть, это был бы не нож, а стрихнин в супе.
Розалин уставилась на него, ее губы дрожали.
– Ты шутишь…
Дэвид вновь стал серьезным:
– Не бойся, Розалин. Я о тебе позабочусь. Им придется иметь дело со мной.
– Если это правда, – запинаясь, спросила она, – что они ненавидят нас… ненавидят меня… то почему бы нам не уехать в Лондон? Там мы были бы в безопасности – вдали от них.
– Деревня тебе на пользу, девочка. Ты ведь знаешь, что в Лондоне тебе становится хуже.
– Это было, когда его бомбили… – Розалин задрожала и закрыла глаза. – Я никогда этого не забуду…
– Еще как забудешь! – Дэвид осторожно взял ее за плечи и слегка встряхнул. – Выбрось это из головы, Розалин. Ты была контужена, но теперь все кончено. Бомб больше нет. Не думай о них. Доктор сказал, что сельская жизнь и деревенский воздух пойдут тебе на пользу. Вот почему я держу тебя подальше от Лондона.
– В самом деле? А я подумала…
– Что ты подумала?
– Что ты хочешь быть здесь из-за нее, – медленно сказала Розалин.
– Из-за нее?
– Ты знаешь, о ком я. О той девушке, которая служила в армии.