– Звоните, – согласился Хучуа. Это его сразу успокоило.
Модлинг полез в карман. И затем вытащил какой-то прибор, не похожий на телефон. Хучуа улыбнулся. У иностранцев иногда бывают такие диковинные аппараты. Он не успел ничего спросить, как вдруг почувствовал укол в руку. Георгий Луарсабович невольно дернулся, успев подумать, что с этим колючим предметом Модлингу нужно быть поосторожнее. И затем сразу уснул.
Он уже не мог почувствовать, как из его кармана достают два мобильных телефона, отключая оба аппарата. Как его тщательно обыскивают, забирая все документы. И как машина на полной скорости уходит в горы.
Хучуа пришел в себя от нескольких ударов по лицу. Он изумленно осмотрелся. Кажется, его положили прямо на землю. Какое неуважение. И даже связали ему руки какой-то проволокой. Даже пошевелиться больно. Куда смотрят его помощники и водитель! Как они могли подобное допустить? Он потряс головой. Вспомнил, что с ним было. Неужели он заснул прямо в машине? Но тогда почему он лежит на земле со связанными руками?
Георгий Луарсабович чуть приподнял голову. Ничего не понимая, он посмотрел по сторонам. И увидел стоявших над ним Модлинга и его секретаря.
– Что произошло, мистер Модлинг? – хрипло спросил он по-английски.
– Все в порядке, Георгий, – вдруг ответил ему по-русски этот канадец, стоявший прямо над ним.
Если бы Модлинг заговорил на грузинском, это удивило бы его меньше. Но по-русски... Откуда этот канадец так хорошо знает русский язык? Или... Об этом даже подумать было страшно.
– Кто вы такой? – спросил все еще по-английски Хучуа. – Почему вы меня сюда привезли?
Модлинг обернулся на своего секретаря. И хищно улыбнулся. Он снял очки.
– Вы уже должны были догадаться. Подполковник Георгий Хучуа, за вашу измену вы приговорены к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
– Подождите, – дернулся Хучуа. – Я не виноват. – Он понял, что его сейчас действительно убьют. И все его нажитые миллионы, перспективные дела, строящиеся дома, деньги в заграничных банках и на счетах – все это сейчас исчезнет. Больше никому не достанется, даже детям, ведь номера многих счетов знает только он один. – Подождите, – попросил он, тяжело дыша, – разрешите, я позвоню домой. Скажу детям хотя бы номера счетов. Они голодные останутся без меня. Честное слово. Я им больше ничего не скажу. Только номера счетов. Богом клянусь. Разрешите мне им позвонить.
Модлинг переглянулся со своим секретарем.
– Нет, – решительно сказал он, – у тебя и без того много денег. Они голодными не останутся. И не забывай, что твои деньги нажиты очень грязным путем. Путем предательства, Хучуа. Такие деньги не приносят добра ни тем, кто их получает, ни их детям. И Богом ты не клянись. В Бога ты не веришь, как не верил ни во что – ни тогда, ни сейчас.