Дронго смотрел на каждого из сидящих. Положив себе полную тарелку, Туфан ел и громко чавкал. Хуршида почти ничего не ела, лишь делала вид, что поглощает пищу. Гулам ел спокойно, размеренно, с чувством собственного достоинства. Зинур, положив себе немного еды, лениво ковырялся в ней ложкой. Было заметно, что он не голоден. Иса положил себе гораздо больше и ел с куда большим аппетитом. И только Фатьма успевала присесть на стул и снова убежать на кухню.
Неожиданно раздался громкий телефонный звонок, и все невольно вздрогнули, словно не ожидая от этого звонка ничего хорошего. Борис Измайлов достал мобильник, выслушал того, кто говорил, коротко поблагодарил и убрал телефон.
– Это Асиф, – пояснил он, – передает всем привет и обещает завтра прилететь.
– Нужно поехать в аэропорт? – уточнил Иса.
– Да, завтра вечером. Он прибудет к шести вечера.
– Я успею, – ответил Иса, – завтра утром выеду и успею в аэропорт.
– Спасибо, – кивнул Борис, – ты нас просто выручаешь. Я думаю, что мы скоро купим новую машину. А этот «Ниссан» твой, так завещал наш дядя.
– Я всегда готов с вами работать, – сказал Иса, – и на своей машине, и на вашей. Только позовите. Вы знаете, как хорошо относился ко мне ваш дядя.
– Он ко всем относился хорошо, – вздохнул Борис.
– А где вы остаетесь в Красной Слободе, когда приезжаете сюда из Баку? – поинтересовался Дронго.
– В Кубе, – ответил Иса, – там есть один дом, где живет вдова. Она сдает мне комнату, и я там обычно остаюсь. Очень удобно. Она утром готовит мне завтрак, в комнате всегда тепло и уютно.
– У этой вдовы шестеро детей, – пояснил Борис, – а муж погиб четыре года назад. Вот тогда дядя и решил, что она будет сдавать одну комнату для нашего водителя, когда он приезжает сюда. И все время платил ей за эту комнату. Такая ненавязчивая форма благотворительности. И сейчас мы будем платить, раз так было при нашем дяде. Хотя у нее двое старших детей уже работают.
– Чем больше я узнаю о характере Семена Борисовича, тем больше он мне нравится, – признался Дронго, – судя по всему, он действительно многим помогал и был достойным человеком.
– Он помогал выборочно, – не выдержала Хуршида, – только тем, кого считал достойным такой помощи. Своей любовнице, своему водителю, своему садовнику. А эта вдова была еще прислугой у его отца. Поэтому он ей и помогал. Ей уже за пятьдесят, и с шестью детьми она не могла сюда ходить. Но Семен ей все равно платил, хотя в доме убирала Фатьма. Вот такая у нас избирательность.
– Ну, хватит, тетя, – нахмурился Борис, – сегодня все-таки его день. И мы собрались, чтобы почтить его память, а не слушать твои язвительные реплики.