— Почему у него парашют не раскрылся? — спросил он.
— Вытяжной тросик перебило пулей. Помолчали.
Похоронили Катрова в одном ряду с Мининым, Платоновым и Рыбалко.
— Штурмовики вернулись? — спросил Бабаев.
— Все сели… И один и-шестнадцатый.
— Ну? — удивился Борис. — Как же он выкрутился? Не знаешь кто?
— Не слыхал.
— Говорят, Коля Сиков, — вставил Акулов. Заговорили о старшем лейтенанте Сикове — лучшем воздушном разведчике в Севастополе, и о его женитьбе с «благословения» командующего на красавице журналистке из Севастопольского радио, об их свадьбе на огненном аэродроме Херсонеса. Жизнь везде есть жизнь. Это тут же подтвердил и Бабаев.
— Если ночью нас не отправят, Миша, — сказал он, — пусть кто-нибудь принесет мои вещички. А то и переодеться не во что.
— Ладно, — я горько улыбнулся. — Нашел, о чем беспокоиться. А тебе, Костя, что-нибудь нужно? Нет? Ну, ребята, выздоравливайте.
Батько просил: поклонитесь за нас Большой земле. Увидите Гриба или еще кого из наших — привет им.
На всякий случай расцеловались — кто знает, удастся ли свидеться.
А потом был бой, в котором я до сих пор не могу объяснить себе — как мы выжили. Во всяком случае, сто шансов из ста были за то, чтобы мы свернули тогда себе голову.
Когда меня спрашивают-«Какой бой был у вас самым тяжелым» — я в мельчайших подробностях вспоминаю все это…
В эскадрилью приехал генерал Ермаченков. Снял фуражку, вытер скомканным платком пот.
— У вас тут хоть дышать можно, с моря продувает. А в городе все горит-пыль, дым и жара-сдохнуть можно. Водичка есть?
Ему дали напиться;
— Раненых увезли ночью на подводной лодке В Сочи. А теперь потолковать надо. Сколько у тебя летчиков осталось? — спросил он меня, хотя без доклада знал, все знал отлично.
— Вот все перед вами, товарищ генерал. Командир звена гвардии лейтенант Яков Макеев…
— «Король» воздуха?
— «Король» воздуха.
— Ты смотри… — Ермаченков смотрел на Макеева с нескрываемым любопытством, — маленький, а поди ж ты, ни одному асу немецкому не уступает.
Яша густо покраснел.
— Его ведомый — гвардии лейтенант Протасов. Командующий снова прервал.
— Иван Иванович?
— Я, товарищ генерал, — отозвался Протасов.
— Я же тебя сержантом помню.
— Мой ведомый гвардии лейтенант Афанасий Акулов, — представил я Петю. — И я.
— Небогато! — Ермаченков задумался. — Не густо. — Он потер кулаком свой круглый подбородок и, как бы подводя итог разговору, сказал. — Завтра подброшу тебе целую эскадрилью на «яках», в полном составе.
На другой день в условленное время я вылетел со своими ребятами встречать пополнение. Отбились от круживших над Херсонесом «мессершмиттов» и ушли на траверзу Балаклавы. «Яков» с Большой земли оказалось в строю не восемь, как сказал по телефону Василий Васильевич, а семь. Потом на земле выяснилось, что одного успели утопить два Me-109-охотники. С трудом удалось избежать потерь новичков и при посадке на нашем перепаханном снарядами и бомбами «аэродроме».