— Рад снова видеть тебя, Иван Константинович, на земле севастопольской.
Он усадил Ныча в кресло, пододвинул поближе стул и сел напротив.
— Вижу вымотало тебя в дороге, отдохни минутку, задерживать не стану, заговорил Остряков. — Скажи, Иван Константинович, как лучше всего освободить сейчас командира эскадрильи от наземных хлопот?
— Думаю, товарищ командующий, эти хлопоты можно целиком переложить на нелетающих комиссаров и адъютантов эскадрильи.
— Верно думаешь. А если комиссар — летчик, справится один адъютант?
— Какой адъютант, а вообще адъютанту такая тяжесть не под силу, сказал Ныч. — Ему, как начальнику штаба эскадрильи, нужно бы иметь в таком случае писаря и помощника по хозяйственной части. Ну, вроде старшины подразделения. По штату таких единиц нет, но их можно всегда подобрать из сержантов — механиков или оружейников.
— Правильно, Батько, — поддержал Остряков. — А так как ваша эскадрилья является здесь основной боевой единицей на скоростных истребителях, то, хоть и не летаешь ты, Иван Константинович, а писарем и старшиной придется обзавестись. Людей у вас прибавится, а самолетов мало. И не потому, что невозможно каждому летчику дать свой самолет. Просто ставить эти самолеты негде На одном истребителе будут летать два, а то и три летчика. Механикам придется работать посменно. По сути ваша эскадрилья — это половина полка. Теперь скажи, в чем нуждаетесь.
— Без нужды не живем, товарищ генерал. Но сказать пока ничего не могу.
Ныч наморщил лоб. Убийственно хотелось спать, никак не мог сосредоточиться, от этого ему неудобно было перед командующим.
Остряков с любопытством выжидал, смотрел на Ныча. Он умел ждать, пока собеседник соберется с мыслями.
— Что ж, скажешь потом. На аэродроме я бываю часто, увидимся. Никаких задач для эскадрильи разъяснять тебе не буду. Ты сам их прекрасно знаешь и разъяснишь любому. Еще не обедал? Сходи в нашу столовую, подкрепись. Да отоспись с дороги.
Остряков проводил батьку Ныча до дверей, сказал на прощанье несколько душевных слов и не сошел с места, пока за Нычем не закрылась дверь. Так Батько появился у нас на Херсонесе.
Ранние холода добрались и до Крыма. Аэродром продувало со всех сторон. Ветер высвистывал в голых кустах Небо, сплошь затянутое серыми облаками, низко висело над продрогшей землей и стонущим морем. Несколько дней самолеты не поднимались в воздух. Лишь звено штурмовиков попыталось без прикрытия прощупать Ялтинское шоссе. Бреющим «илы» вышли в намеченный пункт, хорошо поработали над автоколонной противника, а домой едва добрались: пошел сильный дождь, не стало ни земли, ни неба.