Впрочем, невредимыми они не были: десятки пробоин, к счастью, не смертельных, легли по фюзеляжам отметками их удивительного броска.
Торпеды тяжело оторвались от машин, и вот уже пузырчатый след их стремительно приближается к головному транспорту. На нем уже заметили опасность: корабль лихорадочно разворачивается. Мимо!
Вторая пара торпедоносцев устремляется навстречу огненной стене. 500, 300; 100, 30 метров. Беликов безошибочно прикидывает: «Пора!» Залп — и в то же мгновение слепящая вспышка бьет в глаза. Правая плоскость в огне. Ясно: снаряд в бензобаке. К самому большому транспорту конвоя тянется смертельный след. Но тем, кто направил его, не до размышлений. Свалить самолет на крыло, скользнуть — дело секунды. Может быть, удастся сбить пламя? Нет, бесполезно, кажется, конец. Огонь стремительно разрастается. С ревом охватывает вторую плоскость, подступает к кабине…
— Что будем делать, командир? — в наушниках глухой голос Северина.
— Всем оставить самолет! — решительно командует Беликов.
— Поздно, командир! — штурман до удивления спокоен. — Поздно! И потом кругом море. Выпрыгнуть — значит наверняка попасть в плен. Что касается меня, то я этого делать не собираюсь.
— Я тоже туда не тороплюсь. — Зыгуля пытается подражать штурману, но, чувствуется, голос его дрожит от волнения.
— Значит?..
…Действуй, командир! Помирать, так с музыкой… Устроим им прощальный концерт…
Больше они не произнесли ни слова.
«Только не опоздать! Главное не опоздать! Успеть!..»
Экипажи торпедоносцев увидели страшную картину: пылающий самолет, только что метавшийся над морем, последним отчаянным усилием набрал высоту, кометой пошел на транспорт. Зловещий шлейф черного дыма прорезал воздух, отмечая последний его путь.
Гитлеровцы заметались по палубам. Было видно, как они бросаются в воду, как безуспешно пытается капитан спасти корабль от летящей смерти. Но что успеешь в считанные секунды. Поздно.
Последнее, что услышали летчики в наушниках, были слова:
— Ничего, ребята! Это тоже выход из положения! И, кажется, не такой плохой. — Это был голос Беликова. — За Родину!
Страшный взрыв расколол небо и море. Огненный смерч взвился к облакам и осел на волны шапкой густого дыма.
Это было 31 марта 1943 года.