Не стало лейтенанта Борисова. Но остались его письма. К жене. К детям. Вот они лежат передо мной — фронтовые треугольники со штемпелями полевой почты. Его уже не было, а письма все шли и шли… Как от живого.
«…Аня, еще я тебе пишу, чтобы ты узнала, как живет Мария после того, как фашисты побыли в их деревне, и что осталось после них.
Аня, еще ты напиши, как стало — хуже или лучше — в Москве и реже ли стали бомбить Москву эти гады. Вот пока все.
Славочка, тебе пишет папа. Живи лучше, обо мне не скучай, поправляйся. Как кончится война и разобьем фашистов, я снова приеду к тебе, и будем ходить в кино с тобой, и снова буду тебе приносить конфеты. Слава, не скучай. Крепко тебя целую. Твой папа.
Юра. Ходи учись. Лучше слушай маму. Не обижай Славочку и Левочку, а когда я приеду навестить, тогда привезу тебе что-нибудь хорошее.
Пока все, остаюсь ваш папа».
«…Немного лучше с временем, ибо после 14–15 часов работы я все же смогу написать письма. В общем, живу хорошо, обижаться не на что.
Все, что делаем, будет только лучше для тебя, для наших детей и Родины. Ведь чем мы лучше подготовимся, тем мы больше будем бить фашистов и, конечно, ни один поганый фриц не уйдет ни от меня, ни от моих товарищей… А на квартире нас живет трое, живем хорошо, дружно. Да нам и не из-за чего ругаться, ведь мы все вместе бьем нашего общего ненавистного врага. И скоро придет конец этому кровожадному Гитлеру от нашего смертоносного груза, который мы носим и еще будем в сто тысяч раз больше носить на своих могучих крыльях, и дорого он заплатит за страдания детей, матерей и стариков и всех тех, кто остался без крова и хлеба, за страдания и моих сыновей.
Аня, обо мне не беспокойся, все внимание удели детям, их воспитанию.
Аня, если ты сможешь уехать в колхоз, то, конечно, лучше уехать…
Аня, если ты сможешь поехать к маме, то съезди, узнай о ее здоровье и передай ей от меня привет, сообщи, что я чувствую себя хорошо…»
Судьбе было угодно наградить Борисова приключениями действительно необычайными.
До войны он служил в Белоруссии. Гитлеровцы уже начинали тайную воздушную разведку нашей территории.
Во время патрулирования Борисов увидел однажды крадущийся за облаками самолет. Он показался летчику подозрительным. Стремительным броском Борисов настиг машину, вдруг круто повернувшую в сторону границы. С удивлением он увидел перед собой фашистский «хейнкель».