— Чего это они? — поинтересовалась Оливия, изумленно наблюдая за тем, как стоящая перед ней кучка нежити, только что грозно скалящая не запломбированными зубами, валится на землю ногами к предполагаемому взрыву.
— Условный рефлекс, — выдохнул я, перескакивая с одной спины на другую, параллельно работая мечом.
Девчонка от меня не отставала. Ее серебряная шпага весело рассекала воздух, чиркая по ближайшим телам нежити.
Какой-то нехороший нелюдь с пропившейся ранее рожей ухватился за мою ногу и никак не хотел ее отпускать. Никто не смеет задерживать варркана, когда он куда-нибудь сильно спешит. Отсеченная рука несколько мгновений болталась у меня на сапоге и только потом отскочила, сообразив, что без самого хозяина ей ничего не сделать со стремительно двигающимся человеком.
А вокруг творилось настоящее светопреставление. Нелюди, в большинстве своем уже полусгнившие, еле стоящие на ногах существа, метались среди костров, спасаясь от жара огненных шаров, которые я щедро рассыпал по сторонам. Тела сталкивались, падали, затаптывались, визжали и молили о пощаде. На нас уже никто не обращал внимание. Все думали только о том, как спасти свои никчемные жизни в этом странном побоище.
— А это что еще за хренотень?
Оливия затормозила, заставив остановиться и меня. Я по инерции подтолкнул ее вперед, но девчонка никак не хотела сдвигаться с места, заставив меня обратить внимание на то, что она назвала хренотенью.
— Маленькие девочки не должны так грязно… — слова замерли, не дав закончить взрослое нравоучение о правильности общения среди вражеского лагеря. Мои глаза устремились в ту точку, куда пялилась Оливия. И признаться честно, правильно пялилась. Потому, что перед нами возникло еще одно препятствие, которое я оценил по высшей бальной системе, как непреодолимое.
Перед нами, стройными рядами, ощетинившись вполне острыми и блестящими мечами, плечо к плечу стояло около тысячи нелюдей. Это навскидку. А если пересчитать, то и все две тысячи.
— Не ругайся, — попросила Оливия, предусмотрительно пропуская меня вперед.
Черт, я и не думал ругаться. Но следовало бы.
В своей человеческой жизни эти нелюди были скорее всего регулярными войсками. Каким образом им ужалось сохранить в должном качестве обмундирование, оружие и стройный боевой порядок, мне не ясно. Понятно только одно, так просто через эту силу нам не пройти.
Стройные шеренги всколыхнулись, грохнули стальными мечами по щитам и, грозно издав боевой вопль, похожий на предсмертный крик дикого зверя, двинулись в нашу сторону. Тысячи глаз, в которых горело только одно желание, покончить с теми, кто против них. И ничто не помешает им это сделать. Ни неосторожные простые нелюди, так некстати попавшимися по дороге и смятые, а то и попросту разнесенные мечами в клочья, ни костры, через которые солдаты шли, не обращая внимания. Ничто.