Марина, прикрыв глаза, полулежала в кресле в своей спальне. Вид у нее был изможденный, лицо посерело.
Муж остановился рядом, посмотрел на нее. Глаза ее открылись.
– Кто приходил? Этот Крэддок?
– Да.
– Про кого он расспрашивал? Про Эллу?
– Да… и про Джузеппе.
Марина нахмурилась:
– Джузеппе? Они узнали, кто его застрелил?
– Пока нет.
– Все это словно кошмарный сон… Он разрешил нам уехать?
– Он сказал… пока нет.
– Почему? Мы должны уехать. Ты объяснил ему, что я не могу сидеть здесь и ждать, когда меня убьют? С ума сойти!
– Приняты все меры предосторожности.
– Это они и раньше говорили. Что же они не защитили Эллу? А Джузеппе? Ты что, не понимаешь, в конце концов эти убийцы доберутся и до меня… В тот день на студии они что-то подложили мне в кофе, я уверена… Зачем ты только его выплеснул! Лучше послали бы на анализ или куда полагается. Знали бы наверняка…
– Ну, узнали бы наверняка, тебе стало бы легче?
Она уставилась на него, зрачки заметно расширились.
– Я тебя не понимаю. Если бы полиция точно знала, что меня пытались отравить, нам с тобой разрешили бы уехать отсюда, не стали бы держать.
– Необязательно.
– Но я так больше не могу! Не могу… Не могу… Помоги мне, Джейсон. Сделай что-нибудь. Я живу в таком страхе. В жутком страхе… Где-то рядом ходит злодей. А я не знаю, кто он… Ведь это может быть кто угодно – ну кто угодно. Со студии… или из дома. Этот человек меня ненавидит… но за что? За что? Кто-то жаждет моей смерти… Кто это? Ну кто? Я думала… была почти уверена… что это Элла. А теперь…
– Ты думала, что это Элла? – В голосе Джейсона послышалось удивление. – Но почему?
– Потому что она меня ненавидела… Да-да, еще как! Неужели мужчины в таких вещах ничего не смыслят? Она же была безумно влюблена в тебя. Ты, наверное, и понятия об этом не имел… Но Элла ни при чем, потому что она умерла. Джинкс, Джинкс, ну помоги мне, увези меня туда, где я буду в безопасности…
Она вскочила на ноги и быстро зашагала по комнате, ломая и выворачивая кисти рук.
Как режиссер, Джейсон с восторгом наблюдал за этими страстными, исполненными муки движениями. Надо их запомнить, подумал он. Может быть, пригодится для роли Гедды Габлер? Тут он опомнился – ведь это он наблюдает за своей женой!
Он подошел к ней и обнял ее за талию:
– Не беспокойся, Марина, все будет хорошо. Я о тебе позабочусь.
– Этот дом мне опостылел, мы должны отсюда уехать – немедленно. Я его ненавижу, этот дом, ненавижу.
– Пойми, мы не можем вот так взять и уехать.
– Почему? Почему?
– Потому что смерть – это всегда какие-то осложнения… и еще кое-что нужно иметь в виду. Разве бегство что-нибудь даст?