– Не кипятись, – посоветовал Владимир Владимирович и, помолчав, сказал: – Извини. Я ничего не знал.
Только сильные люди могут извиняться. Уметь признавать собственные ошибки – качество великодушных людей.
– Вы не обязаны были знать такие подробности.
– Ладно. Не нужно бросать мне спасательные круги. Как-нибудь выплыву. В общем, я понял. Ты говорил об этом деле с кем-нибудь из сотрудников милиции?
Дронго не хотелось отвечать на этот вопрос. Но врать не имело смысла.
– Кажется, я ошибся, – уныло признался Дронго.
– Вот именно, – ответил Владимир Владимирович, – возможно, расследование этого дела находится под контролем отдела собственной безопасности МВД. Не знаю, какие там подробности, но раз они тобой заинтересовались, то сие представляется весьма возможным. В общем, ты не маленький. Будь осторожен и особо не зарывайся.
– Хорошо. Спасибо.
– И еще… – добавил Владимир Владимирович.
– Что? – спросил Дронго.
– Ты правильно сделал, что решил помочь человеку. Я не знаю, кто стрелял в его машину, но первый раз слышу о таких киллерах. Это же бешеные псы! Их нельзя лечить, нужно уничтожать.
Дронго положил трубку. Вейдеманис вопросительно смотрел на него.
– Автомобиль был из отдела собственной безопасности МВД, – пояснил Дронго.
Это была своеобразная внутренняя контрразведка в милиции. Вейдеманис об этом хорошо знал.
– Думаешь, Демидов им сообщил? – удивился Эдгар.
– Нет. Скорее, он постарался уточнить детали расследования, чем невольно спровоцировал наблюдение за мной. Хотя подожди… Я вспомнил. Он звонил сначала прокурору и у него узнавал номер телефона Гордеева. Может быть, прокурор. Но он не стал бы звонить в МВД, зная, что к нему обратился Демидов. Нет. Не получается. Я должен поговорить с Демидовым еще раз.
– Завтра утром, – взглянул на часы Вейдеманис.
– Завтра приезжает Джил, – вспомнил Дронго.
– Я тебя поздравляю, – пробормотал Эдгар. – Может, тебе лучше пока не заниматься этим расследованием?
– Ну, хватит. Давай снова за компьютер. Попытаемся выжать какую-нибудь информацию. Я должен еще позвонить одному старому другу.
Часы показывали двенадцатый час, когда Дронго дозвонился до Тбилиси.
– Батоно Давид, здравствуйте! – громко сказал он, услышав знакомый глуховатый голос.
– Здравствуй, дорогой, – ответил старик. – Ты стал меня забывать. Редко звонишь.
– Признаюсь, виноват.
– И давно к нам не приезжал. Хотя сейчас приезжай – не приезжай, ничего не изменится. Плохо у нас стало. Совсем плохо, дорогой. Людям скоро есть нечего будет. Ты слышал, нашего Джабу из тюрьмы выпустили. Такого человека в тюрьме держали! У тебя ко мне дело?