Он помрачнел. Нужно было предвидеть такую возможность. Итальянка Джил легко читает испанские журналы, к тому же она знает несколько языков. Не исключено, что она догадалась об их с Ингрид отношениях.
– Она сейчас в больнице, – глухо выдавил он. – Я тогда не знал о ее детстве. У нее был шок. Она потеряла отца – он уехал куда-то со своей любовницей-секретаршей. С тех пор она ненавидела всех молодых женщин, которые пытались хотя бы флиртовать с женатыми мужчинами.
– А она сама?
– Что?.. – он сразу понял, о чем она хочет спросить, но нужно было выиграть время.
– Она встречалась с другими мужчинами? Она предпочитает холостых?
– Что ты хочешь сказать?
– Вы с ней… встречались?
Нужно было знать Джил, чтобы понять, как трудно дался ей этот вопрос. Он взглянул на лежащую женщину. Она была как натянутая струна. Дронго не знал, какую фотографию увидела Джил. Этот придурок оператор Меднис делал много фотографий. И там был еще французский фотограф, который буквально ходил по пятам за Ингрид. Может, он снял их в самый неподходящий момент? Но Джил ждала ответа. Нужно было решиться. Он никогда ее не обманывал. Дронго снова осторожно взглянул на нее. Признаться – значит причинить ей чудовищную боль. Но и врать было не в его правилах. Они говорили по-английски. Обычно, разговаривая, они использовали английский и итальянский языки. Джил с трудом овладевала русским. Но сейчас она спросила по-русски:
– Ты не хочешь мне отвечать?
Он сжал зубы. Затем взглянул ей в глаза.
– Мы были друзьями, – сказал он, стараясь говорить спокойно, – но у нас с ней ничего не было. Иначе я не смог бы ее разоблачить.
Он соврал. Но в эту минуту он считал, что говорит почти правду. «Мужчины – свиньи, – подумал Дронго. – Сначала мы изменяем нашим любимым женщинам, а потом ищем оправдания. Хотя, по большому счету я не изменил Джил. Я никогда бы не променял ее и сына на Ингрид. Я не мог даже думать об этом! Но разве можно сказать от этом Джил? Разве может понять женщина, что мы, мужчины, устроены немного по-другому. Нет, я не ханжа, но феминистки не правы. Мы очень разные. И я не могу причинить боль Джил».
– Я так и думала, – сказала она, и он понял, что ее напряжение ослабло. – Тебе она нравилась?
Отрицать подобное было бы глупо.
– Да, – сказал он негромко, – она очень интересный человек. – Он помолчал и добавил: – И очень красивая женщина.
Джил чуть прикусила губу.
– Иногда я ревную тебя ко всем женщинам на свете, – призналась она. – Мне кажется, что все видят, какой ты…
– Надеюсь, что не все, – пошутил он.
– Не шути, – попросила она, дотрагиваясь пальцем до его губ. – Я много об этом думала. Как ты считаешь – я красивая женщина?